Что мне сказать тебе, Мария-Анна

Договорившись с ним о том что он прикроет её отсутствие на два, может быть три дня, но не обмолвившись ни словом о том куда и зачем она едет, она велела позвать протиктора, дежурившего у двери. Она желала лишь узнать где сейчас лейтенант Ольмерик, но увидев вошедшего, минуту просто рассматривала его. Это был настоящий великан. Если Ольмерику её макушка доходила до подбородка, то этому протиктору едва ли до середины груди. Мария-Анна всегда любила высоких мужчин, наверное потому, как она с усмешкой объясняла сама себе, что её забавлял тот факт что она, хрупкая женщина среднего роста, всё равно выше любого из них. Но сейчас она поразилась этому человеку как одному из чудес природы. Он выглядел неимоверно могучим. Она поднялась из-за стола и приблизилась к мужчине. Несмотря на ладно скроенную черную форму, тщательно подогнанные латы и наручи, аккуратные ремни и весьма изящные сапоги он выглядел настоящим варваром. Его светло-русую шевелюру сдерживал широкий железный обруч с вырезанными на нём сценами охоты, суровое с крупными чертами лицо перечеркивали три шрама, из-за воротника по широкой шее к подбородку поднималась цветная татуировка, на груди на веревочке висело три больших когтя, возможно медвежьих, а к нескольким прядям длинных волос были привязаны металлические и костянные фигурки каких-то, по-видимому, божков. У Марии-Анны мелькнула мысль, что если бы Гуго не обозначил кто должен быть её сопровождающим, ей наверное следовало взять с собой этого витязя.

– Как тебя зовут? – Спросила она.

– Олаф Энрикссон, – глухо пророкотал мужчина и чуть подумав, добавил: – госпожа.

От его низкого голоса, она ощутила какую-то неясную тревогу, почти страх, будто находилась рядом со зверем. Это восхитило её. И с замиранием сердца она представила что может сделать со своим врагом в бою подобный великан. И ей было очень лестно что такой человек служит ей. Но затем она вернулась к мыслям о предстоящей поездке. И задумчиво спросила:

– Скажи мне, Олаф Энрикссон, а Ольмерик хороший воин?

Протиктор смерил её взглядом и пробурчал:

– Он великий воин. – И снова после некоторой паузы, как будто спохватившись, добавил: – госпожа.

У неё возникло ехидное желание поинтересоваться: "даже более великий чем ты, Олаф!", но она не стала, просто продолжая глядеть на протиктора, словно ждала чего-то еще. Тот как будто чуть растерявшись под столь пристальным женским взглядом, нехотя проговорил:

– Когда он был молод, он однажды зимой столкнулся с медведем-шатуном. Это самый яростный и злобный зверь какого вы только можете представить, королева. Госпожа. Настоящий демон. Он и есть демон. У Ольмерика был при себе только небольшой охотничий нож, но он убил медведя и даже сумел дойти до дома на своих ногах, хотя истекал кровью из дюжины рваных ран. Думаете многие способны на такое?

Мария-Анна отрицательно покачала головой.

– Нет, не думаю.

– А ещё было так, что Ольмерик единолично убил три десятка даннов, – уже с азартом добавил Олаф. – Целый род отправил в Валгаллу. То были бесчестные ублюдки и мрази. Они ненавидели Ольмерика и его людей, но не смели напасть открыто. Вместо этого они украли его жену, день и ночь насиловали её, а затем разрубили на четыре части и развесили вдоль дороги на деревьях. – Мария-Анна побледнела, Олаф же невозмутимо продолжил: – Это было довольно сильное оскорбление. И однажды Ольмерик пришел в дом этих даннов. С ним были его люди, но он велел всем оставаться в стороне. Сам же разделся, нарисовал своей кровью на груди знак Кабура, знак идущего дорогою смерти, взял два меча и отправился к этим мерзавцам. Когда он вернулся, он был весь в крови с головы до ног, даже его зубы и те были в крови. Когда он улыбался я видел это, клянусь Одином. Скажу вам так, королева, он выглядел страшнее любого вашего христианского дьявола. Но всё это была кровь врагов. Он убил их всех, раскромсал на части. И ни как-то по подлому из-за угла, а просто вошел в их дом и начал рубить. А данны, я вам доложу, это не ваши плюгавые рыцари, которых соплей перешибить можно. Данны настоящие воины, сильные и свирепые как тигры. И тот кто одолеет за раз двух или трех из них уже славный воин, а Ольмерик расправился с тремя десятками. Так скажите мне, госпожа, великий он воин или нет?

Она посмотрела в тусклые голубые глаза огромного мужчины и ничего не ответила.

– Позови его ко мне, Олаф, – сказала она. – Я жду.

34.

Они выехали рано утром, еще до восхода Солнца.