– Понравилось представление? – спросила она.
Я покачала головой.
– Она из двадцати пяти?
Двенадцать советников и тринадцать пэров, при участии остальных членов совета и суда, с помощью знаков контролировали осененных и их творцев. Они связали даже Расколотого суверена, чтобы и она не могла делать то, что пожелает. Она пережила убийство мужа и переворот только потому, что на ее стороне были двадцать пять контролирующих знаки. Членов суда было больше, чем советников, чтобы они
– Знаешь, а ведь некоторые осененные сейчас находятся под контролем суверена. Она решает, что может изучать новый осененный. Еще до того, как она стала сувереном, она была одной из осененных, которые отвечали за связывание новичков, – Карлоу прижала руку к груди и закрыла глаза. – Я хотела быть целителем, но Цинлире нужно было больше благоосененных в строительстве и поддержке промышленности.
– Мне жаль, – сказала я, зная, что ничто не облегчит ее боль. У нее совсем не было выбора.
– Я не хотела быть целителем и могильщицей. Я прошла через это и переросла это. Это закаляет характер, – пробормотала Карлоу себе под нос. Она все еще пребывала под ужасным впечатлением от суверена. Девушка глубоко вздохнула, выпрямилась и распахнула дверь в лабораторию. – Пошли. Нам нужно работать.
Знаки могла разрушить только смерть или уничтожение.
– Не сегодня, – сказала я, но все равно пошла за ней. – Я иду в город, нужно уладить кое-какие дела.
– Можно мне пойти с тобой? – Бэзил, стоявший у своего стола, уронил перо. – Мне нужно кое-что реквизировать, а с другом поход в Колеса всегда намного приятнее.
– Конечно, – улыбнулась я.
Благоосененный просиял и пошел вперед. Когда мы добрались до Ястворца, Бэзил дошел до середины восхитительной истории о его родителях, которые владели баром на западе. Я остановилась у дверей большой гостиницы.
– …у меня чудесные родители, но мы невероятно счастливы, что нахожусь вдали от соседей с более традиционными взглядами, – тихо сказал благоосененный. – Мы отрезаны от остального мира вот уже десятки лет, но люди все еще могут быть такими изоляционистами.
Семья Бэзила переселилась в Цинлиру более ста лет назад. Они переехали из далекого северного Крейта. Когда боги ушли, отрезав Цинлиру от остального мира глубокой пропастью, они уже не могли вернуться обратно. Пэры после этого совсем не помогали людям освоиться. Многие жители Болот все еще ворчали по этому поводу.
– Конечно, это разные вещи, но жители Лощины считают, что либо они, либо те, кто живет в больших городах, – сказала я. Мне этого было не понять. – Ну, если ты когда-нибудь захочешь об этом поговорить.
Мы остановились в вестибюле Норштворца. Бэзил отступил в сторону, демонстративно отводя от меня взгляд. Джулиан был слишком сосредоточен на своем отце, чтобы быть хорошей компанией, а Мак был дружелюбен, но медленно привыкал к новым людям. Они стояли в другом конце вестибюля. Джулиан первым меня заметил. Он бросился сквозь толпу, подхватил меня на руки и крепко обнял. Его губы коснулись моей щеки. Я откинулась назад, но не отстранилась. У нас нет на это времени.
– Кто это? – спросил Джулиан, глядя поверх меня на Бэзила, который предоставил мне время поздороваться, изучая старые кулинарные книги на витрине.
– Бэзил Бейнс, – сказала я и жестом позвала благоосененного к нам. – Это Джулиан Чейз и Мак Саркло, мои самые близкие друзья. Бэзил благоосененный. Они умны так же, как и милы.
Я попыталась дать понять парням, что тот, кто ляпнет о Бэзиле что-то нелицеприятное, получит от меня хороший такой пинок.
– Раз познакомиться, Бэзил, – кивнул Джулиан. – Спасибо, что присматриваешь за нашей Лорой.
– Думаю, она вполне могла бы присмотреть за всеми нами и за собой, – Бэзил тихо рассмеялся. – Так вы из… вы это сами сделали? – благоосененный указал на арбалет, висевший у Мака на поясе.
– Да, – он дотронулся до него. Болтов не было – в гостинице нельзя было ходить с заряженным оружием, – но я никогда не видела Мака без него. – А что?
– Это модифицированный колесцовый замок от старого пистолета, – сказал Бэзил, и я приготовилась к бессвязной болтовне. – Ты высекаешь искру на деревянном арбалете?
– О, нет, он самозарядный. Я его переделал. Теперь он держит три болта и вращается, – Мак замолчал и потер шею. – У меня есть еще один, он лучше.
Джулиан потащил меня к лифту.
– Если этому Бэзилу так же нравится возиться с металлом, как и Маку, это надолго. Поднимемся в мои комнаты. Нам нужно поговорить.
Комнаты Джулиана – он унаследует их только если Уилл умрет свободным.
Пока Уилл не был осужден и казнен, его собственность все еще принадлежала ему. Если его осудят, после смерти его имущество станет собственностью суверена.
– Твой отец здесь? – спросила я.
Джулиан кивнул, ожидая, когда механизм лифта остановится и затихнет.
– Не бей его.
– Почему? Что он сделал?