Что мы пожираем

Я сглотнула, вспоминая мрачные месяцы после смерти моей матери.

– С тех пор даже Крик стал вести себя лучше, – сказал Бэзил. – Он был другим человеком.

– Куда уж хуже?

Алистер поставил передо мной на стол миску с красной грязью, и Бэзил отодвинулся.

– Постарайся уничтожить ее так, чтобы она не появилась снова, – сказал он. – Даже одной гранулы будет достаточно.

– Нет, не будет, – громко сказала Карлоу, – но, полагаю, это уже что-то.

– Вы хотите от меня слишком многого, – пробормотала я.

«Представь, что Дверь вот-вот съест тебя, и ты должна ее уничтожить. Это все равно, что уничтожить пистолет и лошадь, но только тут нужно избавиться от творения Грешных. Какой жертвы хватит, чтобы это сделать?»

Меня охватил безумный, непреодолимый голод. Я почувствовала рвотные позывы, сердце ухнуло вниз, и я наклонилась вперед. Я вцепилась в стол, и наследник отдернул мои руки, пока я не сломала ногти. Он вложил мне в руки нож.

«Только гранулу. Одну гранулу. Не Дверь целиком».

Внутри меня что-то сжалось, и мой грехотворец зарычал. Я сосредоточилась на быстрых способах воссоздания смертных предметов. Мы состоим из небольших кусочков, которые никогда не перестают работать. Этому меня научил мой благотворец спустя несколько месяцев исследований. Так много трупов, так много знаний. Я представила, как гранулы раздваиваются и их центры начинают лопаться, разрываясь на части. Я представила, как их веретенообразное содержимое втягивает половину грешных частей в новую гранулу. Я представила, как проникаю внутрь и вырываю их внутренности.

«Возьми у наследника кровь и хорошее воспоминание о его матери и уничтожь то, что заставляет их восстанавливать себя, – взмолилась я. – А если этого не хватит, возьми еще крови. Но не убивай его. Если тебе понадобится больше крови, возьми ее у остальных. Никого не убивай».

Я схватила наследника за руку и провела ножом по его вене. Грязь покрылась рябью, гранулы скатились вниз по маленькой горке в чашке и распределились по ее краям. Одна гранула разделилась. Над чашей заклубился черный дым.

Новых гранул не появилось.

– Молодец, – сказал наследник.

Его глаза закрылись, и он рухнул на пол. Крик бросился вперед и поймал его голову, не дав ей удариться об пол. Я схватила его за пальто и опустила на пол. Бэзил побежал за целителем.

– Нет, не надо. Я в порядке, – наследник моргнул. Неожиданно он побледнел и с замученным видом посмотрел на меня. – Ты уточнила, что он должен взять столько крови, чтобы я не умер?

Я кивнула.

– В следующий раз убедись, что после этого я не потеряю сознание, – сказал он со стоном. – Нужно было тебе работать с Ханой.

– Прости, Алистер, – я помогла ему сесть. Он не отпустил мое запястье. – Нужно было тщательнее продумать формулировку.

Он уставился на меня, широко раскрыв глаза за сбившимися очками, и облизнул губы.

– Все в порядке, Лорена. Если ты поможешь мне встать, я прощу тебя.

Карлоу прочистила горло. Мы все замерли и посмотрели на нее.

– Сидите. У меня плохие новости, – сказала Карлоу. От волнения она искусала губы до крови. – Я проверила свои расчеты пять раз, но ошибки нет. Дверь либо откроется через пять месяцев, когда мы не сможем принести в жертву достаточное количество смертных, либо мы будем вынуждены приносить в жертву десятую часть населения Цинлиры в месяц.

Я уронила наследника.

– Что?

Он застонал.

– По крайней мере, только десятую часть.

– Это шестьсот тысяч человек. Почти все население Устья, – сказала я. – Мы не можем пожертвовать более чем полумиллионом человек, чтобы выиграть время для решения проблемы.

– Так мы не сможем выиграть много времени. Двенадцать лет назад число жертвоприношений начало расти в геометрической прогрессии. Через пять месяцев рост будет непредсказуем. Я знаю точно только то, что он не остановится, – сказала Карлоу, снимая защитные очки и водружая их на макушку. На ее коже остались красные отметины в местах, где они касались кожи. – Я пять раз перепроверяла расчеты, и каждый раз результат был один и тот же. Я еще не сказала ее превосходительству.

– Если, как говорит Карлоу, рост экспоненциальный, нам очень повезет, если у нас будет месяц. – Наследник твердой рукой поправил очки. – Не говори пока моей матери. Это хорошо. Это рычаг, который мы можем использовать для оправдания наших исследований.

В эту десятую часть населения Цинлиры не будут включены пэры и семьи советников. Цинлира так долго шла к краю обрыва. А теперь мы беззаботно бежали прямо к нему, подгоняемые судом и советом. Они столкнут нас с этого обрыва, пожертвуют сотнями тысяч жизней, чтобы выиграть немного времени. Далеко идущие решения были ненужным нагнетанием страха. Но мы уже опоздали. Они пойдут по легкому пути и постараются как можно дольше оставаться у власти.

И если бы они могли выбирать, кем можно пожертвовать, они бы принесли шестьсот тысяч жертв, не задумываясь.

В комнате повисла тишина. Все отчаянно нуждались в том, чтобы кто-то заполнил ее и попытался нас успокоить. Я коснулась плеча Бэзила, и благоосененный вздрогнул. Крик фыркнул.