Что мы пожираем

Невидимая рука схватила меня за подбородок. Другая схватила меня за плечо. Палец, слишком длинный, чтобы принадлежать смертному, грубо нажал мне на небо, открывая мой рот. Я попыталась отбиться, но мои руки прошли сквозь воздух, словно там ничего не было. Дверь меня не отпускала. Она открыла мой рот еще шире. Я поцарапала свое лицо – но на нем не было чужих рук.

– Думаешь, ты сможешь что-то мне сделать? Я всегда с тобой, где бы ты ни была, – сказала Дверь голосом моей матери, проводя кончиками пальцев по моим зубам. – Я могла бы вырвать этих творцев из твоей души, насытиться Благим и вернуть то, что смертные украли у Грешных.

Мои творцы скулили внутри меня. Я не могла придумать молитву, не могла придумать, как противостоять Двери. Я – ничто. У меня нет такой силы, как у нее.

Мой грехотворец взвыл, и я оцепенела.

– Ой, кто это у нас прячется, – сказала Дверь, дергая меня за задние зубы, – грехоосененная.

Но я – наследие тех, кто пировал.

«Покажем ей, кто мы».

Я сильно стиснула зубы и упала на пол. То, что я откусила, осталось у меня во рту. Я отползла назад и раскусила то, что по ощущениям было похоже на старую кость, а на запах – на удар молнии. Дверь в комнату моей матери захлопнулась. Мои творцы развернулись и повисли между нами. Я сглотнула.

– Ты ничего от меня не получишь, – сказала я, вытирая рот, слизывая остатки Двери с пальцев. – Особенно – моих творцев.

Мой благотворец заворковал. Я отшатнулась и прижалась к стене пещеры. Единственным свидетельством того, что сделала Дверь, были пять дыр в плече моего пальто и тяжесть в животе. Мой грехотворец рябью пробежал по моим рукам и пощипал их – по ощущениям я словно пыталась пробраться через паутину.

– Чего вы хотите? – прошептала я. – Вам нужна жертва?

Они действовали сами по себе. Они защитили меня.

Я закрыла глаза и подумала о доме. Осень, цветы календулы, оранжевые, как луна охотника, лепестки гортензии, синие, как капли дождя и фиолетовые, как полночное небо… Яркие пятна на фоне старого дерева. До боли знакомый гобелен.

«Мое первое воспоминание о доме. Возьмите его и честно ответьте на мои вопросы».

– Вы здесь? – прошептала я. – Вы меня понимаете?

Я почувствовала, как моей кожи касается прохладный ночной ветерок, и как волосы у меня на ушах встали дыбом. Я сделала вдох. Что-то коснулось моего подбородка – и каким-то образом я поняла, что это мой благотворец. Мой грехотворец коснулся моей макушки. Они двигали моей головой вверх и вниз.

Воспоминание о доме осталось.

– Почему? – спросила я.

На тыльной стороне моей руки появились бледно-розовые царапины, по линиям потекла кровь.

«Мы».

– Ну конечно, «мы». Я никогда вас не оставлю.

Они снова заставили меня кивнуть.

Я шмыгнула носом и провела большим пальцем по царапинам.

– И вы никогда меня не оставите.

Я осталась в пещере и наблюдала за Дверью. Она больше не разговаривала со мной и не пыталась меня обмануть. И, кажется, она стала бледнее. Дерево двери, которую она имитировала, выгорело на солнце, а в правом верхнем углу появилась зарубка. Мои творцы настороженно рыскали вокруг меня. Я заставляла себя оставаться начеку, меня трясло – и я не вставала, пока не услышала приближающиеся шаги Алистера.

Он вошел в пещеру, бросил взгляд на Дверь, опустил очки со лба на нос, оглядел меня и кивнул.

– Ты в порядке? – спросил он.

Он все еще старался держаться от меня на расстоянии и не прикасался ко мне.

Я жестом показала ему, чтобы он подошел ко мне и потерла воротник его пальто. Дверь могла заставить нас видеть и слышать вещи, которые не были реальными, но она не могла изменить осязание.

– Все хорошо, – я потерла его пальто между пальцами и отступила назад. – Дверь играла со мной раньше. Много времени осталось до жертвоприношения?

– Нет, – он промычал и откинул голову. – Что-то случилось? Твой грехотворец… взволнован.

– Да, – сказала я и провела пальцами по губам. В животе у меня заурчало. – Я не хочу об этом говорить.

– Хорошо. Пока ты утверждаешь, что с тобой все в порядке, – он поднял было руку, словно хотел коснуться меня, но одернул ее. – Пойдем. Я покажу тебе, где встать.

Суд над жертвой состоялся сегодня утром. Он во всем сознался, был признан виновным благоосененным суда и советом. У него не было семьи, поэтому наблюдать за казнью пришли пэр и советник. Надеюсь, когда члены суда и совета увидят Дверь, они будут поддерживать Алистера дольше. Нам нужно больше времени на исследования Двери.

Я все сильнее боялась, что она откроется, вне зависимости от того, что мы ей предложим и что сделаем.

Мимо меня вихрем промчалась Карра Шервилл. Я услышала шорох ее голубой шелковой рубашки и почувствовала едва заметный аромат ее духов. Рубашка была с глубоким вырезом, чтобы продемонстрировать вырезанный у нее на груди знак Порядка. Он был маленьким и аккуратным – и был так непохож на большой неряшливый знак на груди Карлоу, что я уставилась на нее, потому что этого не могла сделать она.