Что нас не убивает

Честно говоря, я был рад их видеть (ну, почти всех), но на столь торжественный прием все же не рассчитывал. Более того, это вообще не входило в мои планы, сначала я хотел тихо переговорить со своими.

Виталик с Федором стояли на веранде своего бунгало, где-то в глубине за ними в кресле качалке сидел Разрушитель Миров. Сам император курил сигару и любовался звездным небом, стоя рядом с огромным, громко трещащим костром.

А перед костром стоял Магистр.

В отличие от всех остальных, одетых расслабленно и по-пляжному, Магистр был в своей кожаной походной броне, видимо, он тоже недавно откуда-то вернулся или, напротив, куда-то собирался.

— Привет, — сказал я. — Ночь вроде бы теплая, так зачем костер? Разденемся догола и будем плясать вокруг огня?

— Прибереги свои фантазии для другого случая, — сказал Магистр.

— Ладно, — сказал я. — А что происходит?

— Понятия не имею, — сказал Виталик. — Я проснулся как раз оттого, что он зажигал. Сказал, что так антуражнее, ну и мы не стали спорить. В конце концов, мы же давно сошлись на мысли, что Магистр не странный, он просто эксцентричный.

— А, ну да, — сказал я. — Так в чем дело, Оберон?

Он кинул мне в лицо какую-то скомканную тряпку. Я перехватил ее левой рукой и развернул.

Это была перчатка.

— Интересно девки пляшут, — сказал Виталик.

Федор ахнул.

Кевин вынул изо рта сигару и посмотрел на нас в легком изумлении.

И только Гарри Борден и скрывающийся где-то во тьме Разрушитель Миров остались невозмутимы.

— Я тебя правильно понял, Оберон? — уточнил я. — Это вот то самое, о чем я подумал?

— Да, — сказал он.

Вообще я когда-то слышал (может, это и неправда) что традиция швырять людям перчатки в лицо зародилась в рыцарские времена, и речь шла не о изящных лайковых вещицах, а о полновесных латных рукавицах, и такие броски частенько заканчивались сломанными носами и выбитыми зубами, после чего уклониться от поединка было уже невозможно. Зная Магистра, я понимал, что он мог бы швырнуть мне в лицо и что-нибудь потяжелее, какую-нибудь деталь бронированного скафандра космодесантника, например.

И вот тогда бы я точно обиделся.

— Но все же, чтоб не возникло между нами досадного взаимонепонимания, давай проговорим это вслух, — предложил я.

— Давай, — согласился Магистр. — Я тебя вызываю.

— Может быть, заодно озвучишь и причину?

— Ты лгал мне, — сказал он.

— А ты мне, — сказал я. — Так что я полагал, что это нормально.

— Кроме того, я знаю, что ты задумал, — сказал он.

— И тут у тебя значительное преимущество, Оберон, — заметил Кевин.

— Ты подслушивал? — спросил я.

— Да, это удобно, — сказал Магистр, ничуть не смутившись. — Ведь и ты тоже следил за мной.

— Не то, чтобы следил, — сказал я. — Мне просто по дружбе рассказывали.

— Ребята, вы вообще о чем? — спросил Виталик.

— Ну помнишь, мы с тобой говорили о противодействии среды, — сказал я. — Это вот как раз оно и подкатило.

— Ну да, спасибо, — сказал Виталик. — Стало гораздо понятнее.

— Он знает о том, что мы задумали, — сказал я. — И он против этого.

— Осторожнее, физрук, — сказал Магистр. — Ты топчешь мои грезы.

— Может быть, это потому, что ты не оставил мне выбора?

Магистр повел рукой в сторону.

— Вот твой выбор, — сказал он. — Оставить все, как есть.

— Это не выбор, — сказал я. — Это тупик.

— Пусть так, но он большой и уютный и каждый может найти в нем свое место.

— Каждый выживший, — заметил я.

— Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц, — сказал он.

— А может быть, я не люблю омлет, — сказал я.

— Да будет так. Кевин, ты будешь моим секундантом?

— Если это розыгрыш, то он зашел слишком далеко, Оберон, — сказал император. — И самое время сдать назад.

— Ты будешь моим секундантом? — повторил Магистр.

— Если ты настаиваешь. Кто будет твоим секундантом, Василий?

— Я не вижу смысла в соблюдении церемониала, — сказал я. — Мы знакомы друг с другом достаточно давно и вполне можем поубивать друг друга без исполнения ритуальных танцев. Давай прямо сейчас все обговорим.

— Это происходит вот прямо сейчас? — вполголоса поинтересовался Федор у Виталика. — Я не сплю и мне все это не снится?

— Хочешь, ущипну? — спросил Виталик и дотронулся до его плеча.

— Спасибо, но мне эта рука еще нужна.

— Раз так, теперь полагается обговорить выбор оружия, — сказал Кевин.

— Вот мое оружие, — сказал Магистр и одним легким красивым, видимо, тщательно отработанным за века практики, движением вонзил меч в песок перед собой.

Прозрачный меч, словно его контуры были нарисованы карандашом.

Отец Всех Мечей.

Лезвие которого может разрубить все, что угодно.

В лезвии которого живет последняя смерть.

— А физрук может выбрать все, что он хочет, — сказал Магистр.

Я потянулся и достал из инвентаря Клавдию.

Старая добрая бита, пережившая уже несколько инкарнаций, мое самое мощное и самое привычное оружие, и хотя по сравнению с мечом Магистра выглядела она довольно несерьезно, ничего лучше у меня все равно не было.

— Вряд ли это удачный выбор, — заметил стоявший рядом со мной Гарри.

— Есть идеи получше?

— Предлагаю уравнять шансы, — сказал Кевин.