Что охотится в тени

Глаза у нее снова метнулись к Калдрису, когда она, спотыкаясь, вырвалась из хватки мужчины. Неудивительно, что члены Сопротивления его не узнали. Его портреты были спрятаны в библиотеке, на нижнем уровне туннелей, куда, казалось, никто не ходил, потому что никто не умел читать.

– Приезжай навестить нас в Альвхейме, Скай! Мы с Калдрисом хотели бы отблагодарить тебя за доброту, с которой ты к нам относилась, когда мы гостили здесь в прошлый раз, – крикнула я ей вслед, когда она исчезла в толпе наблюдающих.

Толпа полностью поглотила ее, и она постаралась уйти как можно дальше от угроз, исходящих от бога и его жестокой половины.

– Я позабочусь, чтобы однажды ты пожалел об этом, – сказал мужчина Калдрису, снова переводя взгляд на него, как только Скай исчезла из виду.

Калдрис хмыкнул и, задумчиво поджав губы, посмотрел на мужчину. В его выражении не было ничего враждебного, только правда, перед которой следует смириться.

– Твоя жизнь – лишь миг в сравнении с вечностью. Сегодня вечером я лягу спать, а когда снова вспомню о тебе, ты уже будешь мертв.

Мужчина захлопнул рот. Да, такое переварить было нелегко. Реальность заключалась в том, что мы смертны и можем легко умереть по множеству разнообразных причин. А фейри уже прожили бесчисленное количество веков. И многие будут жить еще столетия, а Первородные, чьими детьми были некоторые из них, жили еще на заре сотворения мира.

– Мы скоро уйдем и оставим вас в покое. В наши планы не входит продолжать отношения после сегодняшнего дня, – сказала я, переключая внимание мужчины с Калдриса на себя.

С Кэлума… Чем больше я тянулась к нему с открытым сердцем, тем больше мне хотелось отделить человека, которого я любила, от легенды, которая управляла мертвыми. Хотя бы только в собственном разуме.

– Вы силой забираете членов нашей семьи из нашего общего дома. Поэтому расстаться с вами нам придется только врагами – врагами навсегда, – сказал мужчина, и что-то в его взгляде заставило меня встревожиться, когда он повернулся лицом к кандалам у меня на запястьях. – Они заковали тебя в кандалы. Почему же ты по доброй воле стоишь рядом с тем, кто обращается с тобой как с пленницей? Как такое возможно?

– Потому что, хоть я и закована, он предложил мне больше свободы, чем любой из людей в моем прошлом, – ответила я, приподняв бровь.

Даже если Мелиан и обещала мне жизнь, в которой я могла бы свободно выбирать, я бы все равно оказалась в ловушке в стенах Сопротивления.

Свобода воли появилась в клетке Нотрека.

Кэлум сделает все, что в его силах, чтобы обеспечить мне полную свободу в Альвхейме, чтобы я могла бывать везде, где мне хочется. В мире людей я бы никогда не смогла обрести такую свободу.

Моя половина кашлянула, привлекая к себе внимание мужчины, который испуганно повернулся.

– Где ведьма? – спросил Калдрис, глядя поверх головы мужчины в поисках потрясающей женщины с волосами, сияющими, как лунный свет.

– Я здесь, Калдрис, – сказала она, отделившись от группы людей с меткой фейри, которые окружали ее.

Она сцепила руки перед собой и, низко опустив голову, двинулась сквозь расступившуюся перед ней толпу. Из уважения или ненависти, сказать я не могла. Но эмоции, которые комом застряли у меня в горле, когда до меня дошла правда, должно быть, были лишь намеком на предательство, которое они чувствовали.

– Значит, ты все время знала, кто он такой? – спросила я, когда она наконец остановилась перед нами, и ее взгляд – взгляд лунной ночи – обратился на меня. Она внимательно изучала меня.

– Да, – согласилась она, задумчиво кивая. – Мы встречались раньше, очень давно. Лунные Ведьмы близки с его матерью Твайлой, поскольку она – богиня Луны.

Она протянула руку, коснулась своими пальцами моих и подняла их вверх, чтобы рассмотреть тьму, окрасившую мне кожу. Глаза у нее были черными, в них мерцали звезды, как будто она погрузила лицо в ночное небо и сумела удержать его на себе. И эта тьма была слишком похожа на тьму у меня на пальцах, только звезды моей тьмы были не такими яркими, как будто той ночью, когда я коснулась неба, на нем преобладали тени.

– Что это? – спросила она, переворачивая мою руку в своей, не выпуская ее.

– Мы точно не знаем. Наверное, было что-то такое в моем роду…

– Ты – дитя тьмы. Что или кто бы ни был у тебя в роду, он или она наверняка связаны с магией тьмы, потому у тебя и появилась эта метка. Твоя половина знает об этом, – сказала она, бросив на него взгляд, словно одним взглядом могла заставить его кануть в небытие.

– Да-а, – сказал он, растягивая слово, как будто оно само по себе было признанием. – Но это может быть любое существо.

– Возможно. Да и метки могут не совпадать. У двух братьев или сестер из одного и того же рода проявления могут быть совершенно разными. Это только один из симптомов, – сказала она, отпуская мою руку. – Ты искал меня. Зачем?

– Когда мы говорили в прошлый раз, ты подтвердила, что после создания Завесы сюда доставили дочь Маб. Я должен забрать ее с собой в Альвхейм, – сказал Калдрис, и Имельда зажмурилась.