Что охотится в тени

Она руками уперлась мне в грудь, позволив мне направлять первые движения моего члена внутри нее. В глазах у нее мелькнула неуверенность, демонстрирующая ее уязвимость. Она, несомненно, понимала, насколько новая поза выставила ее напоказ, когда оглянулась через плечо на всадников Дикой Охоты.

– Лучше побеспокойся о своей половине, ожидающей, когда ты его трахнешь.

Ее взгляд метнулся назад к моему, а губы тронул едва заметный намек на улыбку. Она ускорила темп, бешено вращая бедрами, когда поднималась и опускалась на моем члене, сама превратившись в дикую всадницу. Чуть сдвинувшись вперед, она потерлась клитором о мою лобковую кость и оседлала меня по новой, добиваясь второго оргазма, который, как я знал по тому, как ее киска обнимала меня, должен был скоро последовать за первым.

– Кэлум, – простонала она, впиваясь ногтями в голую кожу у меня на груди.

– Давай, детка. Давай, моя звезда, – сказал я, сжимая руками ее попку.

Однажды я трахну ее и туда, как только мы найдем безопасное место, чтобы можно было спокойно заняться такими забавами.

– Я кончаю…

Голос у нее сорвался, и она прерывисто задышала, закрыв глаза и приготовившись к оргазму, который поглотит ее, к оргазму, который утянет за грань и меня вместе с ней.

– Смотри на меня, – рявкнул я, заставив ее быстро открыть свои звездные глаза.

Она тяжело опустилась на мой член, ее тело почти рухнуло на меня от силы оргазма, и ее киска туго сжалась вокруг меня. Я с силой толкнулся внутрь раз, другой, третий, пока сам не кончил с криком и не упал в вечность ее глаз.

Ее руки остались лежать у меня на груди. Она улыбнулась, затем еще раз покрутила бедрами, требуя от меня большего, сильнее вжимаясь в меня, чтобы почувствовать меня еще глубже.

– Еще, – приказала она.

Ее глубокий темный взгляд тоже отдал безмолвный приказ, когда она наклонилась ко мне, коснулась своими губами моих.

Я рассмеялся, выискивая момент, чтобы обуздать монстра, которого сам и создал. Она доведет меня до смерти, но это будет величайший конец – лучший из всех, что я могу себе представить.

38

ЭСТРЕЛЛА

Я медленно просыпалась, разбуженная первым лучиком солнечного света, отражавшегося от заснеженной земли. Открыв глаза, я снова вжалась своей абсолютно голой спиной в согревающее меня тепло. На нас было накинуто толстое одеяло, и я не помнила, откуда оно взялось. Я потерялась в муках страсти, требуя, чтобы Калдрис доставил мне наслаждение еще два раза. Лишь потом я рухнула под ним и наконец уснула.

Никогда я не была такой жадной до наслаждений. Правда, секс с Лорисом всегда был ограничен из-за того, что мы боялись, что нас поймают. Но все же после нескольких минут бешеного наслаждения я, довольная, уходила своей дорогой. Вполне возможно, я бы и возвращаться к нему не стала, если бы не мое желание восстать против общества, которое требовало от меня сохранения девственности.

Зачем мне мужчина, если я могу доставить себе гораздо больше удовольствия с помощью собственных пальцев? Зачем настоящая плоть другого человека, когда смутные образы, мелькавшие у меня в голове, были гораздо привлекательнее?

Так думала я тогда. Но даже тогда именно образ голубых глаз, мерцающих в темноте, доводил меня до оргазма. Я представляла внутри себя не свои руки, а крупные мозолистые пальцы мужчины, которого я теперь знала как свою половину. Я видела изгиб его когтей, когда он глубоко погружался в свою дикую форму, и эти длинные черные когти мерцали в полутьме, когда он водил ими по моей плоти, оставляя за собой тонкие красные линии.

Я вздрогнула, когда до меня дошла эта мысль, и развернулась в объятиях Калдриса, чтобы посмотреть ему в лицо.

Все это время он был со мной.

Он всегда был со мной, существовал во мне, даже когда я не могла быть с ним рядом. Даже когда я не чувствовала, как эти руки обнимают меня. Он пошевелился, снова заключая меня в объятия, и медленно открыл глаза. На меня смотрели глаза цвета той самой синевы, цвета самых толстых льдин, которые плавали в море глубокой зимой. Выражение лица у него было абсолютно непроницаемым, когда он скользнул рукой по моей руке и прижал ее к моей шее, нырнув мне под волосы.

– Ты был всегда, – пробормотала я, чувствуя нелепые жгучие слезы на глазах.

Я знала, что люблю его. Я уже согласилась принять парную связь, но какое-то чувство охватило меня изнутри, когда я осознала, что это всегда был он – тот, кого я видела, когда ублажала себя ночью в своей постели. Это чувство согрело мне грудь так, как я и представить себе не могла, словно само солнце осветило пустоту внутри меня.

– Всегда, – сказал он и не стал задавать никаких вопросов.

Ему не нужно было знать подробности того, что происходило в моей голове. Он и так почувствовал прилив любви в моем сердце. Я не сомневалась, что Калдрис чувствует, как она омывает меня, распространяясь по всем частям тела, на которые он пока еще не заявил свои права. Любовь была похожа на жидкое золото, опаляя и сжигая меня заживо, но гореть из-за нее было так восхитительно приятно.

Для него.