Что охотится в тени

Он коснулся края моего виска, и его пальцы нежно заскользили у меня по коже.

– Тогда, благодаря нашей связи, мы могли бы разговаривать без слов – не чувствовать необходимость формулировать все это, – но ты держишь свой разум закрытым для меня.

– Мне кажется, ты уже и так все знаешь. Ты будто чувствуешь все, что чувствую я, – объяснила я, отстраняясь от его пальцев.

Я не знала, как мне открыться ему, чтобы он почувствовал мучения, которые меня терзали, но при этом знала, что не сделала бы этого, даже если бы могла.

Я бы не отдала ему эту часть себя, хотя вообще не понимала, что за бардак творится у меня в голове.

– Да, я очень быстро научился считывать твои эмоции и чувства, но это не то же самое. Я хочу быть с тобой одним целым, мин астерен. Я хочу чувствовать твои эмоции так, как если бы они были моими собственными. Впусти меня, – настаивал он.

Глаза у него были полны печали, как будто он уже знал, каким будет мой ответ. Я промолчала, и он отвернулся.

– Мне нужно время, – наконец выдавила я. – Ты прав. Мы… Прошлой ночью мы с тобой немного продвинулись вперед. Но я не готова к тому, чтобы ты занимался со мной любовью, когда вот это все висит между нами. Не требуй от меня многого. Это больше, чем просто секс…

– Конечно, это больше, чем просто секс. Я – твоя половина, твоя пара, Эстрелла. Между нами просто не может быть ничего меньше, чем полное слияние наших душ. Если ты убедила себя, что все то, что между нами было, – это что-то меньшее, то ты отдалилась от меня даже сильнее, чем я думал, – резко произнес он, вставая на ноги.

– Неправда! В Калфолсе наш секс был больше похож на ярость, чем на любовь, – сказала я, цепляясь за факт, что в тот раз отдала ему другую часть себя.

– Поверь мне, детка, если тебе нужна случка из ненависти, я был бы счастлив угодить тебе прямо сейчас.

Он сунул ноги в ботинки и с искаженным лицом бросился к выходу.

– Ты куда? – спросила я, вставая на колени и роняя одеяло.

Он остановился, сжав в кулаке полог, и обернулся, глядя на меня через плечо.

– Тебе нужно время? Получи и не скучай, – сказал он, распахнув полог и шагнув навстречу раннему утреннему рассвету.

Он еще раз повернулся, чтобы теперь посмотреть на меня снаружи, и во взгляде у него горела ненависть, прожигавшая меня насквозь так сильно, что я подняла руку и приложила ее к сердцу. Он проигнорировал мой жест, дернул за полог и завязал тесемки узлом, чтобы запечатать меня внутри.

Одну.

Несколько мгновений я смотрела ему вслед, убеждая себя, что он вернется. Что у меня будет возможность выразить словами поток терзающих меня эмоций. Разум и душу мне одновременно разрывали и ненависть, и любовь к нему.

Мне казалось, что, разрушая все постулаты, на которых я была воспитана, он разрушает и меня, формируя что-то новое на их месте. Моя душа, мое сердце не выдерживали этой постоянной битвы понятий, перепутанных у меня в голове. Мешанины из желаний и потребностей с ужасом, следовавшим в нагрузку.

Он не вернулся, оставив меня тупо смотреть на брезентовый полог горящими от слез глазами. Я легла на спальник, чувствуя ненависть к запаху, который он оставил после себя, – его уникальному аромату мяты, – и уставилась на окружающие меня стены палатки, в глубине души желая, чтобы я вообще не заводила этот разговор.

Всякий раз, когда я пыталась сформулировать чувства внутри себя, мне каким-то образом удавалось только обострить ситуацию. Теперь он ушел, и исправить это я никак не могла. Но позволить ему проникнуть ко мне в голову… нет, к этому я тоже не была сейчас готова. Мне было страшно даже представить, как он сможет это использовать, чтобы манипулировать мной, заставляя делать то, что хочет он.

На спальник закапали слезы, и вместе с ними выплескивалась вся боль, которую я не могла выпустить из себя с тех пор, как узнала правду. Рядом всегда кто-то был: то любопытные взгляды, то моя половина с проверкой, все ли со мной в порядке.

За спиной у меня послышался звук открывающегося полога, я обернулась, чтобы посмотреть, не вернулся ли Калдрис. Но увидела только Холта, который стоял со скрещенными руками. На его голой груди переливались синие метки там, где их не прикрывал отороченный мехом плащ. Как он выносил холодный зимний воздух на своей обнаженной коже, было выше моего понимания.

– Вставай, – сказал он, шагнув вперед и подхватив мои ботинки с земли.

Он поставил их рядом со спальником, чтобы я могла обуться. Потом поднял с земли мой плащ и протянул его мне.

– Пора сворачивать лагерь и отправляться в путь. Похоже, ты сегодня поедешь со мной, бестия.

– Где Калдрис? – спросила я, медленно вставая и всовывая ноги в ботинки.

Я быстро завязала шнурки, поморщившись при мысли о том, как часто Калдрис настаивал, чтобы самому сделать это для меня. Он ушел всего лишь несколько мгновений назад, а пустота, которую он оставил вместо себя, уже насмехалась надо мной.

– Уехал проветриться. Нагонит нас позже, – ответил он, взмахивая плащом у меня за спиной, когда я встала перед ним.