Что осталось от меня — твое

За окном окончательно стемнело. Колени ныли, спину ломило. Он слишком долго просидел на холодном полу в сырой комнате. Палтус, которого Ёси так старательно выбирал на рынке, остался лежать на столе нетронутым, а длинная полоска кожуры, срезанная с юдзу, засохла и сморщилась. Но Ёси забыл об ужине. Он даже не заглянул на кухню. Добравшись до спальни, Еси рухнул на кровать. Прошел не один час, прежде чем его сморил сон.

БЕЗ ОТДЫХА

Несколько дней спустя Еси Сарашима вошел в здание, где располагался офис его фирмы, поднялся на третий этаж, прошел в свой кабинет и, подойдя к каталожному шкафу, где он хранил папки с делами, открыл один из ящиков. Ему пришлось порыться в ящике, прежде чем нашлась нужная папка. Ёси вытащил ее и уселся за стол. Он находился в привычной обстановке, все необходимое для работы было под рукой: черный чай с лимоном в керамическом чайнике и диктофон.

Ёси открыл папку и разложил перед собой содержимое: документы, связанные со смертью дочери и человеком, убившим ее. Был вечер. Рабочий день подходил к концу. За дверями кабинета слышался приглушенный шум — сотрудники завершали дела и расходились по домам. Затем донеслось звяканье посуды — уборщик обходил офис, собирая оставленные на столах чашки из-под чая и кофе.

Сарашима придвинул к себе бумаги. Дело, которое ему предстояло сделать, требовало тишины и уединения. Он велел секретарю переводить звонки на помощников и отменить все встречи, запланированные на ближайшую неделю. Ёси не станет привлекать к работе никого из коллег, а значит, она займет все его время.

Еще несколько дней назад он был близок к тому, чтобы уничтожить эту папку. Тогда Сарашима думал, что сможет перебраться в Симоду и начать новую жизнь. Но прошлое оказалось безжалостным, оно настигло его именно там, куда он собирался сбежать. От него невозможно укрыться. Однако впереди есть будущее, и Ёси должен завершить начатое. Он найдет покупателя на Ваишкуру, а вырученные деньги положит на счет Сумико. Ёси слишком стар, чтобы покидать Токио, и слишком стар, чтобы меняться самому. Но, возможно, внучка когда-нибудь сумеет сделать то, что не удалось деду.

Он добрался до бумаг, лежавших последними в стопке документов, — своих собственных заметок, касающихся окончательного приговора Каитаро Накамуре. К ним была прикреплена карточка с именем и адресом прокурора, ведущего дело: Хидео Куросава. Ёси прихлопнул бумагу ладонью и скривил губы в горькой усмешке. Обычно к смертной казни приговаривают людей, за которыми числится больше чем одно убийство. Но бывают исключения: это зависит от обстоятельств убийства, мотивов преступника и аргументов, выдвинутых стороной обвинения.

Ёси вытащил чистый лист бумаги и потянулся за ручкой.

СУМИКО

СУД НАД КАИТАРО НАКАМУРОЙ

Юристы поколения, к которому принадлежал мой дед, были своего рода универсалами. Они не специализировались в той или иной области права, как мы сегодня, но могли работать в разных областях. Мой дед был прирожденным юристом, способным участвовать в любом процессе, в том числе и таком, где речь шла о вынесении смертного приговора.

В офисе у дедушки я нашла папку с письмами. Их было с полдюжины, все адресованы главному прокурору Куросаве, в них содержались юридические доводы, каждый подан с характерной для него точностью. Доводы могли бы послужить хорошим подспорьем стороне обвинения.

Дедушка начал с предложения пристально взглянуть на сам бизнес — «агентство по разводам», — процветающий в Токио. Занятие вполне легальное, хотя законодательно не регулируемое. Даже лицензии на то, чтобы работать частным детективом, не требуется. Подводя итог, Ёси Сарашима подчеркивал опасность, которую подобные агентства представляют для общества. Прокурору, по мнению дедушки, следовало обратить особое внимание суда на свободу, которой пользуются их агенты, манипулируя жизнью и чувствами людей, что зачастую приводит к поступкам, прямо противоречащим закону. Дедушка утверждал, что за психологическим давлением на мою мать со стороны Каитаро и последующим нападением на нее стоял хладнокровный и корыстный расчет. И настаивал на том, чтобы линия обвинения была максимально жесткой: нужно навсегда покончить с этим позорным бизнесом и преподать хороший урок тем, кому вздумается пойти по стопам Каитаро.

Дедушка много и подробно писал о жизни нашей семьи, но совершенно не в той тональности, которой можно было ожидать: ничего о том, насколько тяжела для него потеря единственной дочери, лишь факты, касающиеся его личного состояния и той финансовой поддержки, которую он неизменно оказывал моей матери. Дед педантично перечислил все банковские счета, открытые на ее имя. А затем выразительно и кратко изложил мотивы поступков Каитаро — почему он так стремился завоевать доверие моей матери и что потерял бы, если бы их от ношения разрушились.