Что осталось после нее

Доктор Роуч мельком взглянул на нее, затем отвернулся и разбил туфлей окно. Даже не оглянувшись, он подтянулся и выскользнул наружу. У Клары перехватило дыхание. Голова медсестры Мэй вновь ушла под воду, но руками она продолжала судорожно цепляться за матрас Клары, чтобы поток не унес ее окончательно. Однако вода прибывала слишком быстро. Медсестра снова вынырнула у края кровати. Теперь она уже ухватилась за ноги Клары, которая содрогнулась от прикосновения ледяных пальцев. Клара изо всех сил, так что вены на голове вздулись, потянула ремни на запястьях, но тщетно — они были слишком толстыми. Вода продолжала подниматься.

Справа от Клары, словно кит, выскакивающий из воды, вынырнула медсестра Тренч. Она жадно глотала воздух и отплевывалась. Смахнув мокрые волосы с глаз, она огляделась в поисках опоры. Затем, подавшись вперед, загребая руками и тяжело кряхтя от натуги, стала продвигаться к Кларе. Когда она добралась до кровати, вода уже доходила ей до груди. Она нащупала ремни на запястьях и лодыжках Клары и стала их развязывать. Клара задержала дыхание, пока медсестра возилась с последним ремнем. Вода уже касалась ее подбородка, рта, верхней губы. Вдруг медсестра Тренч исчезла — ее смыло мощным течением. Лампочки моргнули и сразу погасли. Последний ремешок разошелся как раз вовремя, и Клара выплыла на поверхность, ударившись головой о потолок. Вода была повсюду: она заливала глаза, ноздри и уши.

Глотнув воздуха, Клара поплыла к разбитому окну, наощупь прокладывая себе путь мимо чужих тел, простыней и подушек. Биение сердца громом отдавалось в ушах. Вдруг Клара перестала понимать, в какую сторону надо плыть. Она открыла глаза и увидела бледное сияние дневного света, который дрожал под водой, словно мираж. Внезапно что-то темное загородило свет, как во время затмения. Она попыталась обогнуть препятствие, но кто-то вцепился в ее руку и потащил в другую сторону. Отчаянно сопротивляясь, она случайно вдохнула и наглоталась воды. И тут ее схватили за плечи, словно желая забраться на нее и вынырнуть на поверхность. А потом все исчезло, боль пропала и вода понесла Клару вверх.

ГЛАВА 23 ИЗЗИ

Спустя два дня после похорон матери Иззи стояла рядом с Пег на крыльце ярко-зеленого особняка в викторианском стиле. Сердце громыхало в груди. Она долго колебалась, но наконец набрала в грудь воздуха, нажала на звонок и отступила от двери. Внутри дома послышались шаги по деревянному полу. Кто-то отодвинул и опять задвинул кружевную занавеску на дверном окошке, а потом завозился с замком. Наконец дверь открылась, и они увидели девушку в очках, с короткими темными волосами. Иззи подумала, что они зашли не в тот дом, но та с улыбкой спросила:

— Чем могу помочь?

— Здесь живет мисс Рита Тренч? — вежливо осведомилась Пег.

— Да, — ответила девушка. — А вы, простите, кто?

— Это моя приемная дочь Изабелла, — пояснила Пег, — а меня зовут Пег Бэрроус, я куратор музея. Я звонила недавно, спрашивала, сможет ли мисс Тренч ответить на несколько вопросов о своей работе в лечебнице Уиллард.

— Ах да, — кивнула девушка и с улыбкой протянула руку. — Меня зовут Рене, я ухаживаю за Ритой. Пожалуйста, входите.

Рене провела их внутрь, закрыла дверь и предложила раздеться. Под ногами путались кошки всех мастей: они мяукали, потягивались и точили когти о коврик. На лестнице и на диванчике в прихожей тоже были кошки, некоторые спали, уютно свернувшись калачиком.

— Надеюсь, аллергии у вас нет, — засмеялась Рене.

Иззи и Пег улыбнулись и покачали головами. Рене проводила их по узкому коридору в заднюю часть дома. Открытые двери с обеих сторон коридора вели в столовую и гостиную. В комнатах стояла антикварная мебель. Все полки и другие поверхности были уставлены бесчисленными вазами, стеклянными фигурками, старинными часами, фарфоровыми чашками и книгами — столько книг Иззи никогда не видела. На каждой стене висели картины, черно-белые фотографии или позолоченные зеркала. В доме не было пустого места — везде что-то лежало или стояло. Даже лампы были задрапированы лентами и шалями.

— Мисс Тренч живет одна? — спросила Пег.

Рене остановилась и посмотрела на них.

— Да, — тихо ответила она. — Она всегда жила одна. У нее не осталось родственников. Грустно, правда? Но вы на возраст не смотрите. Ей за девяносто, но у нее такой ясный ум, что дай бог каждому.

— Она помнит, как работала в Уилларде? — спросила Иззи.

— А как же, — ответила Рене и пошла дальше. — К ней часто приезжают люди, расспрашивают о судьбе своих родственников. Она почти всех помнит.