Что скрывает снег

– В прошлом месяце, вскоре после того, как все началось, он посещал меня и все хвалил Вагнера. Я тогда так и не понял, к чему он клонил. Но зато теперь все хорошо вижу. Он нашел тот лживый доклад, в котором два этих пса меня так подставили. Романов пробовал меня прощупать и уяснить – что он сам может с того поиметь.

Софийский брезгливо поморщился. На его лице читалось разочарование.

– И где сейчас эти бумаги, ваше превосходительство?

– В канцелярию они так и не вернулись. Стало быть, по-прежнему у Романова. Если он их тоже кому не отдал.

– Нам следует тотчас же спросить самого инженера!

– Не спешите, Деникин. Я уже думал о том. Однако мои люди его не отыскали. Супруга Романова сказала, что он вышел до полудня и с тех пор еще не возвращался.

У огородки деликатно закашлялись. Там мялся дежуривший околоточный.

– Что тебе? – излишне резко спросил помощник полицмейстера.

– Позвольте доложить, Дмитрий Николаич… Про господина инженера.

– Ну?

– Он нынче заходил в управу. Толковал, что его превосходительство велели забрать все бумаги господина полицмейстера, и все в его кабинет просился. Так я ему сказал, что тут ничего нет. А он тогда мне: а где сыскать дядьку Мишая? Как вызнал, так и сразу ушел. Спешил.

Генерал нарочито сплюнул.

– Спасибо, солдат.

Деникин бесцельно стучал пером по крышке стола.

– Воздух разве что тут негодный? Был ведь порядочным человеком, – обратился Софийский к сопровождавшему его ординарцу.

– Это тут завсегда так, ваше превосходство, – подтвердил подпиравший стену Петр.

– А вы еще говорите, будто ваш пропащий начальнишко силком вынудил Вагнера. Да тот наверняка дождаться не мог удобного случая.

– Пожалуй, – согласился Деникин. – Девочка Вагнера способна приукрасить.

– А мне кажется… Простите, что вмешиваюсь. Позволите? – встрял Ершов. – Вы помните, Деникин, как запрятали те письма в их доме?

Как тут забыть, если околоточный не оставлял упоминаний о Вагнере более, чем на час?

– У него имелись все основания получше их спрятать.

– Вы давеча предположили, что господин полицмейстер мог выкрасть эти письма у капитана, и ими его шантажировать.

Ничего подобного Деникин не говорил.

– Но только как бы он о них узнал? Заподозрил и на удачу послал своего дядьку Мишая обшарить дом? – не без сарказма заметил он.

– Никогда не преуменьшайте чутье, господа. Оно порой может вас спасти. Это я вам наверняка говорю, – назидательно сказал Софийский. – О каких письмах речь?

Деникин молчал. Он не знал, какая участь постигла остальные бумаги Вагнера. В порыве сострадания Ершов вполне мог успеть уничтожить не только то, что уличало Чувашевского, но и все остальное.

– Позвольте вам показать, ваше превосходительство?

Генерал разрешил, закуривая очередную папиросу.

Ершов вышел на миг и вернулся, держа пачку писем.

– Вот и они.

Софийский погрузился в чтение. Наблюдая за ним углом глаза, Деникин заметил, как побагровела генеральская шея над воротом.

– А потом, получив желаемое, господин полицмейстер, очевидно, исполнил уговор и вернул бумаги, – вполголоса заметил Ершов.

Вот когда настал его час! Наконец-то внимание не только Деникина, но и всей управы, и даже самого генерал-губернатора всецело приковал к себе вечный фаворит околоточного – Вагнер.

Помощник полицмейстера не ответил. Но разве это могло остановить Ершова?

– Как вы полагаете, Деникин, на что ему требовались те деньги?

– Не ломай себе голову, околоточный. Он бы их прокутил, – откликнулся Софийский, продолжая быстро пробегать глазами ломаные строки, наклоненные влево.

Ершов смутился, однако вскоре вновь заговорил:

– Выходит, Вагнер легко уступил и отцу Георгию, но господина полицмейстера отчего-то в известность не поставил. Оттого у них и вышла неразбериха.

Он выглядел, как ребенок, сделавший важное открытие. К примеру, о том, что на ощупь снег холоден.

– Вряд ли бы что-то вышло, если бы он не сообщал о чем ни попадя своей жене.

– Хм. Недостойно поступил отец Георгий. Да еще и не раз. А госпожа Наталья наверняка догадалась, что капитан убит. Но, похоже, на полюбовника своего грешила, вот и рассказывала всем нелепицу, что Вагнер к государю отозван, – начал Ершов, но осекся и резко перевел разговор. – Вдова сообщила, что господин полицмейстер послал к нему Цзи, и с тех пор настоятеля больше никто живым не видел… Она же прямо сказала, Деникин! Она больше знает, чем говорит. Но Цзи, в его возрасте! До сей поры не могу поверить. Я полагал, будто он помогает с бумагами или еще чем-то вроде того. Может быть, с поручениями.

– И я не думал, что дядька Мишай имел в виду услуги такого рода, – искренне согласился Деникин.

– Да? Вы только сейчас узнали, господа? Наивно. Ваше упущение. О том много лет судачит весь город, – снова откликнулся Софийский, не прерывая занятия. – Полицмейстер, этот собачий сын, не особо скрывал.

– Мы полагаем, будто отца Георгия убил Цзи, – после короткой паузы тишину вновь нарушил Ершов.

Деникин полагал, что он не замолкает даже во сне.