Что скрывает темнота... (СИ)

До слуха вдруг донесся шелестящий звук дождя, деликатно и бережно постукивавшего о стекло, гулкий шорох его частых капель по двускатной крыше, и шум мокрой листвы, когда я снова смогла слышать что-то помимо этого низкого, вызывающего первобытный ужас хрипловатого голоса. Следом все небольшое пространство моего жилища заполнил запах грозы, земли и влажной ночной прохлады. Я содрогнулась, вспоминая, как весь день сегодня копошилась в саду, дыша этими ароматами, и даже не вспомнила об опасности, которой они сопутствовали прежде. А отец… Непроизвольно дернувшись было к выходу, я выдохнула тихо:

— Папа!

Но Киран остановил меня одним жестом, лишь предупредительно поднеся палец к губам.

— Ш-ш-ш… Не стоит будить этого уважаемого человека.

И я послушно замерла на месте. Видимо, трогать отца в его планы не входило, и это обнадеживало.

Жуткие и молчаливые тени невозмутимо оттеснили Кириэн к стене. Она гневно сжимала челюсти, но глаза выдавали ее дикий страх, и оттого она молчала. Но когда Киран шагнул ко мне, галантно протягивая руку, подруга не выдержала:

— Ты забываешься, Кир!

Тот лишь мазнул по ней равнодушным взглядом и негромко заметил:

— Не суй свой милый носик в мои дела, сестренка.

И она замолчала, глядя на брата в бессильной злобе. Я тоскливо огляделась. На этот раз помощи было ждать не откуда. Реорхард, как обещал, явится только завтра, а Ниль в последнее время навещал меня совсем редко, очень занятый с профессором. Да и вряд ли мой друг смог бы найти выход из моего теперешнего положения. Эрсиорх с насмешкой глядел на мою нерешительность, не опуская своей когтистой руки.

— Я жду, светлячок.

Я подавила судорожный вздох, и вложила свою чуть подрагивающую руку в его. Он сразу же перевернул мою ладонь, поместив в нее что-то маленькое и щекотное, а сам легко подхватив меня на руки, шагнул к выходу. Похоже, эти эрсиорхи совсем не рассматривают варианта моего самостоятельного передвижения. Хотя, логично. Когда это мышь ходила с котом добровольно? Благо, хоть не в зубах потащил.

Безысходность тяжелой каменой плитой накрыла сознание, придавливая все позитивные мысли своим неподъемным грузом. Я закрыла глаза, обняв себя руками, и постаралась дрожать не слишком сильно.

— Что такое, мой светлячок? — Поинтересовалась бархатным голосом темнота. — В прошлый раз ты казалась куда храбрее.

Я с силой сжала зубы, зло глядя в насмешливые глаза похитителя, хотя душа, трусливо сжавшись в комок, тряслась от страха где-то на дне левой пятки.

— Не нужно так сердито сопеть, — засмеялся он тихо. — А то я и впрямь поверю, что делаю что-то противозаконное.

— Если вы еще не поняли, могу просветить — похищение людей против их воли и есть противозаконный поступок. — Выдавила я сквозь зубы. — И правитель наверняка вас за это накажет, — добавила я, но уже с нотками злорадства.

— Несомненно, — отозвался он до крайности довольным голосом. — Если только найдет.

Ориентиром в этой кромешной ночной мгле были только лишь эти алые насмешливые глаза. Я не видела ровным счетом больше ничего, но почувствовала, что атмосфера вдруг изменилась. Прохладный ночной воздух смешался с густым запахом земли и пыли, став как будто плотнее. Если до этого я чувствовала себя не особо комфортно, то сейчас, слушая гулкое эхо его шагов и не наблюдая больше ночного светила над нашими головами, я поняла, что еще совсем немного, и я не выдержу.

— Куда вы меня несете?! — Мой голос отразился множественным эхом от стен, отчего стало ясно, мы в помещении. В странном помещении, где пахло землей…

— Боюсь, по своей воле ты не захотела бы посетить мое скромное жилище.

— Но для чего?! — Воскликнула я, глядя на него во все глаза. Эрсиорх остановился, поймав мой вопросительный взгляд.

— Я и сам не знаю, — его длинные белые клыки блеснули в горькой усмешке, — все свои шансы на что-то иное я благополучно профукал. Так что для начала просто поговорим.

Он нес меня довольно долго, и меня порядком укачало, хотя за всю дорогу я успела о многом подумать и даже слегка успокоиться. Поговорить — это не поиздеваться с особым садизмом, так что можно было не трепать самой себе нервы заранее, и так давно уже истрепанные в лохмотья.

*