Что скрывают красные маки

— Поэтому вы перебрались в Россию.

— Не поэтому, нет. Все дело в маминой сумочке. Которую я должен был отнести в номер. Она — это все, что у меня осталось от мамы. Там было совсем немного вещей. Я до сих пор их храню. Пудреница, духи. Носовой платок. Две пуговицы, большая и поменьше. Зубная нить. Записная книжка. Правда, там нет ни одной записи, но есть фотография. Мы с мамой стоим возле автобуса. Где-то в горах.

— Там, где жил ваш отец?

— Скорее всего. Фотография не очень качественная, но кое-что разглядеть можно. Маки на мамином платье.

— Вы покажете ее мне?

— Может быть.

— Мне бы хотелось увидеть вашу маму.

— Мне бы тоже хотелось ее увидеть. Все эти годы. В сумочке еще был ключ. Не знаю, что он открывал и где.

— Вы покажете его мне?

— Это самый обычный ключ, на длинном шелковом шнурке. Карманный разговорник, кажется — русско-итальянский. Думаю, мама хотела, чтобы мы переехали в Италию. Маленькие кафе и закусочные на колесах есть везде. Я ничего не забыл? Должно быть одиннадцать предметов и еще один. Конфета, ага. Конфета-тянучка в обертке, она совсем окаменела. И птица.

— Что?

— Птица. Из-за нее я здесь.

— Это ваша птица? Та самая?

— Ну что вы! Птица не может годами жить в сумке, там слишком мало места. Да и сумка все время закрыта, я редко в нее заглядываю, только на мамин день рождения. Я же не сумасшедший, чтобы не понимать, что настоящей птице… Такой, как моя… Там не место. Птица была на марке, а марка — приклеена на конверт.

— Конверт это и есть еще один предмет?

— Я нашел его не сразу, где-то через год. Сумочка была не новая, но мама ее очень любила. Не расставалась с ней много лет, вот подкладка внутри и прохудилась. За подкладкой я и обнаружил конверт. Адрес стерся, но марка сохранилась хорошо. Знаете, что было написано на марке? «Почта СССР. Цена 25 копеек». И год. 1989.

— Теперь понятно, почему стерся адрес.

— Думаю, письмо было адресовано маме. И оно почему-то было очень важным для нее. Иначе к чему было хранить его столько лет? Я прав?

— Я не знаю. Я ведь не видела этот конверт.

— Выходит, у мамы были близкие люди. Родственники или друзья, о которых я никогда не узнал, если бы не стал убийцей.

— Вы не убийца. Это первое. И второе. Вы все равно не узнали бы, кто они такие. Ведь адрес стерся.

— Не совсем. Вы в курсе, что на бумажном конверте обычно указывают два адреса? Отправителя и получателя. Так вот, с отправителем как раз все в порядке. Ну, почти все… Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы прочесть. «Ленинград. Кирочная, 9, квартира 21. Мистергази З. В.»

— Вы сказали, что вещей будет одиннадцать плюс одна. Но я насчитала десять.

— А, да. Еще письмо.

— Оно было в конверте?

— Нет. Лежало рядом с конвертом, но тоже за подкладкой. Вернее. Это пустой лист, сложенный вчетверо.

— Почему вы решили, что это именно письмо?

— Я же не идиот. Не сумасшедший. Лист сложен ровно так, чтобы засунуть его в конверт. И он тоже очень старый. Протерся на сгибах и почти распадается в руках. Должно быть, мама хотела ответить этому неизвестному Мистергази З. В., но так и не собралась. Начала писать, но что-то ее отвлекло.

— Вы сказали, что лист был пустой.

— Да. Но иногда мне кажется, что там что-то написано. Не разобрать что. Строчки появляются и исчезают. Может быть, это дефект бумаги? Такое случается?

— Я не могу сказать точно, пока не увижу письма.

— Что бы вы сделали на моем месте?

— В каком смысле?

— Когда узнали о существовании З. В. Мистергази. Странная фамилия, правда?

— Похожа на греческую или итальянскую.

— У нас нет знакомых греков или итальянцев. Может быть, у мамы и были, но она ничего такого не рассказывала.

— У французов есть похожие фамилии.

— И про Ленинград никогда не рассказывала. Как будто его не существует вовсе. Я приехал сюда из-за конверта. И был на Кирочной, 9. Тогда там жили совсем другие люди. Может быть, и сейчас живут. А З. В. Мистергази давно съехал, осталась только табличка на дверях. Латунная. Правда, там другие инициалы, но ведь они могли принадлежать кому-то из членов семьи. Тому человеку, который больше, чем друг. Или тот человек и наклеил марку на конверт. Я прав?

— Да. Наверное.

— Вы очень бледная. Вы устали?

— Все в порядке.

— Я вижу, что устали. Мы слишком долго говорим. Я благодарен вам за это. Вы первая, с кем я добрался до латунной таблички на двери. С остальными все заканчивалось очень быстро.