Что скрывают красные маки

— Да. Он был сделан на заказ.

— Уже после того, как вы лихо все придумали.

— Да.

— И после того, как Женя Бахметьев стал убивать ни в чем не повинных женщин?

— Не Женя. Коля Равлюк.

— Жертвам от этого не легче. Вы могли остановить его в любой момент.

— Нет. Нет, нет. Я не хотела убийств. Уверена, Яна тоже. Но она слишком увлеклась испытанием собственных методик. Довольно экстравагантных, на мой взгляд. Она что-то сломала в дуализме, который позволял Жене и Коле Равлюку существовать параллельно. И обе личности начали проникать друг в друга, растворяться, становиться одним целым. Теперь я понимаю, почему Коля Равлюк снова стал убивать. Он вспомнил, что такое бритва в руке. И что с ней делать. Ведь Бахметьев знал, что делают с жертвами серийные убийцы.

— Все об этом знают.

— Коля Равлюк обладал другим знанием. Не принесенным извне.

— Брелок ведь не сделал капитана Бахметьева Колей Равлюком. И наоборот.

— Нет.

— И ваши эксперименты с Фейсбуком — тоже.

— Мы всего лишь наблюдали…

— Зная все пароли от его аккаунтов. Он ведь частенько писал самому себе, угу?

— Мы всего лишь наблюдали.

— Но последние сообщения были от Яны, правда? Воспользовавшейся одной из учетных записей пациента. Зачем она вызвала его к себе? Не Колю Равлюка, капитана Бахметьева?

— У нее был план. Спонтанный.

— Что за план?

— Она не успела рассказать. Женя как раз позвонил мне, и мы с Яной договорились связаться позже.

— Но какие-то соображения у вас есть?

— Возможно, это связано с Никой. Я не уверена.

— Яна Вайнрух хотела, чтобы капитан Бахметьев нашел ее? Или убил ее? Или стал самим собой окончательно. Вот только кем из двоих?

— Я не знаю. Если бы знала точно — попробовала бы остановить Яну. Еще раз, для слабослышащих: ее план был спонтанным.

— Белый газовый шарф — часть плана? Или Бахметьев принес его с собой?

— Вы же знаете, Ковешников, серийные убийцы — крайне консервативны. Если бы к Яне отправился Коля Равлюк, то никакого белого шарфа не было бы.

— А были бы чертовы маки.

— Да. Этот шарф… Он принадлежал Яне. И да… Теперь я вспомнила… Последнее, что Яна сказала мне: «белое против красного и зеленого».

— И что это означает?

— Не знаю. Белая полоска ткани… Легкий шарф ведь подходит как нельзя лучше, так? Ткань — но другая. Формат общения — но другой. Для Коли самым важным был разговор. Бесконечная беседа, полное отсутствие молчания. Во всяком случае — с Яной. Яна для него являлась не тем, чем были другие.

— Она вела аудиозапись последнего разговора.

— Она всегда вела записи.

— Но смерть в прямом аудиоэфире — эксклюзивная штука, согласитесь.

— Я не хочу ничего об этом знать.

— Там и нет ничего такого, о чем бы вы не знали.

— Наверное, она слишком долго молчала, предоставляя Жене окончательно решить: кто же он на самом деле. Ведь она знала обоих и знала, как справиться с каждым по отдельности.

— Но они оказались там вдвоем, исходя из вашей же логики. А госпожа Вайнрух, слишком уж она затянула свое молчание. А потом, когда он приблизился, и взывать было поздно. Не к кому. Хотя она и пыталась.

— Я не хочу ничего об этом знать.