Что случилось этим летом

– Пойди загляни в интернет. Пост уже завирусился, – взвизгнула Кирби. – Суть статьи в том, что ты устроила вечеринку десятилетия, а затем исчезла. Это похоже на гигантскую тайну, Пайпер. Ты как гребаный Бэнкси или кто-то в этом роде. Все хотят знать, почему ты отправилась с бульвара Уилшир в какую-то случайную гавань. Ты даже не указала свое местоположение! Люди умирают, хотят знать подробности.

– В самом деле? – Она нашла скамейку и упала на нее, пытаясь разобраться в неожиданных новостях. – Еще вчера никому не было дела.

Кирби проигнорировала ее слова.

– Что еще более важно, они хотят знать, когда ты вернешься и отвоюешь обратно свой трон! Что подводит меня к главному пункту нашего телефонного разговора. – Она резко выдохнула. – Позволь мне устроить вечеринку в честь твоего возвращения. Я уже определилась с местом проведения. Только эксклюзивные приглашения. Принцесса вечеринок возвращается. Возможно, я передам эту идею нескольким дизайнерам, некоторым компаниям, производящим напитки, и они предлагают заплатить тебе, Пайпер. Целую кучу денег за то, чтобы просто выйти в их платье, выпить их дерьмо на камеру. Я говорю о шестизначных цифрах. Давай сделаем это. Давай сделаем из тебя гребаную легенду.

Мурашки пробежали по руке Пайпер, и она, подняв глаза, увидела стоящего в нескольких ярдах Брендана, держащего ее пакет с джинсами и пакет поменьше, в котором, как она предположила, был одеколон.

Он был недостаточно близко, чтобы слышать разговор, но выражение его лица сказало ей, что он почувствовал важность телефонного звонка.

Но был ли этот звонок действительно важен? Этот взлет популярности был бы мимолетным, проходящим. Оседлав волну, ей нужно было бы удерживаться на ней как можно дольше, а затем немедленно начинать искать новый способ быть актуальной. По сравнению с любимым мужчиной, который в шторм плывет на шхуне через волны, являющиеся из ниоткуда и сметающие кого-то с палубы, возвращение в центр внимания казалось не таким уж значительным.

Месяц назад эта неожиданная известность стала бы величайшим событием, которое когда-либо случалось в ее жизни.

Теперь эта новость в основном вызывала опустошение.

Ныло ли что-то внутри Пайпер, отчаянно желая вернуться к тому образу жизни, в котором она была гарантированно хороша? Да, она бы солгала, если бы сказала, что нет. Это было ее второй натурой – с важным видом войти в темный клуб под идеальную песню и получить аплодисменты за то, что она не добилась абсолютно ничего, лишь была красивой, богатой и фотогеничной.

– Пайпер. Ты здесь?

– Да, – прохрипела она, не сводя глаз с Брендана. – Я ничего не могу обещать.

– Конечно, можешь, – раздраженно возразила Кирби. – Слушай, я слышала, что Дэниел сократил твое содержание, но если ты устроишь эту вечеринку, у тебя будет достаточно денег, чтобы съехать и заняться своими делами. Может быть, мы даже обновим «Выпяти губки» теперь, когда у тебя появилось дополнительное влияние! Я куплю тебе билет на самолет обратно в Лос-Анджелес, хорошо? Ты можешь остановиться в моей комнате для гостей. Все, заметано. Я забронировала место проведения на седьмое сентября. На День труда везде уже было занято.

– Седьмое сентября? – Пайпер потерла лоб. – Это во вторник?

– И что? Тебе что, сорок?

Господи. И это – ее лучшая подруга?

– Кирби, мне нужно идти. Я подумаю.

– Ты что, с ума сошла? Здесь не о чем думать. Пэрис в моем коротком списке диджеев – и она в самом низу. Мы будем говорить об этой тусовке всю оставшуюся жизнь.

Брендан подошел ближе, его взгляд, как лазер, сфокусировался на ее лице.

Я не могу ему сказать.

Она не хотела рассказывать ему ни о чем из услышанного. Ни о «Еженедельнике Лос-Анджелеса». Ни о вечеринке, запланированной в ее честь. Ни о своем новом броском титуле. Ни о чем.

Если бы она составила список «за» и «против» – Лос-Анджелес против Вестпорта, – «Пайпер любит Брендана» было бы в колонке «За Вестпорт», и это перевесило бы все «против». Они не смогут обсудить потенциальное возвращение в Лос-Анджелес без того, чтобы Пайпер не раскрыла свои чувства, а потом… что она может сделать, кроме как отказаться от возможности вернуться, сказав ему эти три слова? Но она не была на сто процентов готова сказать Кирби «нет». Не сейчас. Если бы она сказала «нет» этому триумфальному возвращению на сцену, где жила последние десять лет, она бы сказала «да» Вестпорту. «Да» – тому, чтобы остаться с этим мужчиной, который запросто подвергает себя опасности. «Да», чтобы начать все с нуля.

Кирби что-то бормотала ей на ухо о цветовой гамме, вдохновленной Burberry[40], и фирменном напитке под названием «Страстная наследница».

– Хорошо, спасибо, Кирби. Я тоже скучаю по тебе. Мне надо идти. Пока.

– Не смей…

Пайпер быстро отключилась и выключила телефон, вскочив на ноги.

– Привет. – Она послала Брендану свою самую обаятельную и, как она надеялась, отвлекающую улыбку. – Ты купил одеколон? Я хотела преподнести его тебе в подарок.