Что случилось этим летом

Пайпер сфотографировала адрес, который Мик дал ей возле «Безымянного», пролистала, постукивая по экрану большим пальцем. Вот и возможность отвлечься. Она сказала Мику, что навестит эту женщину, и, учитывая, что впереди у нее целый день, лучшего времени не найти.

Она ввела адрес в приложение для карт и мысленно фыркнула, когда добралась до цели всего через две минуты ходьбы. Опал жила в многоквартирном доме с видом на Грейс-Харбор, и это было довольно странно – звонить в чью-то квартиру, не предупредив заранее по телефону, но дверь подъезда тут же открылась. Пожав плечами, Пайпер поднялась на лифте на пятый этаж и постучала в дверь квартиры 5F.

Дверь распахнулась, и женщина, которой, по оценкам Пайпер, было под шестьдесят, отскочила назад, прижав руку к груди.

– О боже, я думала, что это моя парикмахерша Барбара.

– О! Извините! – Щеки Пайпер вспыхнули. – Я удивилась, почему вы так быстро открыли. Вы ведь Опал, верно?

– Да. И я ничего не покупаю.

– Нет, я ничего не продаю. Я Пайпер. Беллинджер. – Она протянула руку для рукопожатия. – Мик сказал, что я должна вас навестить. Я… дочь Генри Кросса.

Плечи Опал сковало напряжение.

– О господи, – выдохнула она.

В воздухе что-то повисло, отчего волосы на затылке Пайпер встали дыбом.

– Вы… знали меня, когда я была ребенком, или…

– Да. Да. Так и есть. – Опал прижала руку ко рту, потом опустила ее. – Я Опал Кросс. Твоя бабушка.

* * *

Твоя бабушка.

Эти слова прозвучали так, словно предназначались кому-то другому.

Люди, которые рождественским утром надевали уродливые вязаные свитера или засыпали на заднем сиденье микроавтобуса после поездки в Бейкерсфилд. Родители ее матери жили в Юте и общались посредством редких телефонных звонков, но родители Генри… Ну, она так давно перестала задаваться вопросом о семье со стороны родного отца, что их существование словно растворилось в небытии.

Но женщина никуда не исчезла. Она стояла перед Пайпер и смотрела на нее, будто увидела привидение.

– Прошу прощения, – наконец прошептала Пайпер после долгого молчания. – Мик посоветовал мне прийти сюда. Он предположил, что я знаю, кто вы такая. Но, к сожалению, я этого не знала.

Опал собралась с духом и кивнула.

– Неудивительно. Боюсь, мы с твоей матерью расстались не в лучших отношениях. – Она еще раз окинула Пайпер взглядом, слегка покачав головой и, казалось, не находя слов. – Пожалуйста, входи. Барбара скоро придет на кофе, так что я накрыла на стол.

– Спасибо.

Пайпер смущенно вошла в квартиру, теребя пальцами подол спортивной футболки. Она встречалась со своей давно потерянной бабушкой в пропотевшей спортивной одежде.

Классика.

– Ну, я не знаю, с чего начать, – сказала Опал, присоединяясь к Пайпер в небольшой комнатке рядом с кухней. – Садись, пожалуйста. Кофе?

Немного сбивало с толку то, как эта женщина смотрела на нее: как будто она восстала из мертвых. Это было немного похоже на ее собственные ощущения. Как будто она вошла в пьесу, которая уже идет, и сюжет знают все, кроме нее.

– Нет, спасибо. – Пайпер указала на раздвижную стеклянную дверь, ведущую на небольшой балкончик. – П-прекрасный вид.

– Правда? – Опал устроилась в кресле, взяла недопитую кружку с кофе и снова ее поставила. – Сперва я хотела жить в квартире с видом на гавань, чтобы чувствовать себя ближе к Генри. Но столько лет прошло, и это просто превратилось в печальное напоминание. – Она поморщилась. – Прости. Не хочу, чтобы ты посчитала, будто мне все равно. Но легче быть прямолинейной.

– Все в порядке. Можете быть прямолинейной, – заверила Пайпер, хотя и чувствовала себя немного ошарашенной. Не только внезапным появлением бабушки, но и тем, как она говорила о Генри, как будто он умер только вчера, а не двадцать четыре года назад. – Я мало что помню об отце. Только какие-то мелочи. И мне мало что рассказывали.

– Да, – сказала Опал, откидываясь на спинку стула и стискивая зубы. – Твоя мать была полна решимости оставить все это в прошлом. Некоторым это сделать труднее. – Повисла пауза. – Я была матерью-одиночкой с детских лет Генри. У меня с его отцом были… ну, случайные отношения, которые ни один из нас не собирался продолжать. Твой отец был всем, что у меня было, не считая моих друзей. – Она выдохнула, явно собираясь с духом. – Что ты делаешь в Вестпорте?

– Мы с сестрой… – Пайпер помолчала, прежде чем смогла перейти к части о стрельбе конфетти и полицейских вертолетах. По-видимому, потребность произвести хорошее впечатление на бабушку была сильной, пусть даже она встретилась с ней уже во взрослом возрасте. – У нас просто отпуск. – По какой-то причине она добавила: – И мы хотим немного покопаться в наших корнях, пока мы здесь.

Опал потеплела, даже, казалось, почувствовала облегчение.

– Очень рада слышать.

Пайпер поерзала на стуле. Хотела ли она, чтобы ее отец стал более… значительно присутствовать в ее жизни? Какая-то, довольно большая, часть Пайпер не хотела привязываться к Вестпорту на эмоциональном уровне. Ей открылась совершенно новая грань ее мира, ее существования, и это ее пугало. Что ей с этим делать?