Что случилось с экспедицией Русанова. Версии и находки

С 1964 по 1967 годы экспедиции Ленинградского Гидрографического предприятия Министерства Морского Флота проводили планомерные исследования шхер Минина для составления крупномасштабных навигационных и топографических карт.

Таким образом, многолетняя работа промысловых, геологических и гидрографических партий, детально обследовавших все острова шхер Минина и Пясинского залива, дает нам неутешительный вывод: последняя русановская стоянка вряд ли связана с этими местами.

Экспедиции «Комсомольской правды» в 70-х годах оптимизма в этом отношении не прибавили.

Помимо этого, нужно рассмотреть еще один факт, который имеет большое значение для дальнейших работ по поиску последней стоянки экспедиции Русанова.

Летом 2000 года в шхерах Минина у подножия одноименной горы экспедицией Орловской гостелерадиокомпании были обнаружены останки человека, которые, по мнению поисковиков, принадлежат одному из участников экспедиции Русанова. Впоследствии предположение конкретизировалось в принадлежность останков легендарному капитану А. Кучину, уроженцу города Онеги Архангельской области.

Это сенсационное предположение все-таки вызывает некоторые сомнения.

Если глубже ознакомиться с историей освоения Таймыра, хотя бы с середины XIX века, станет понятно, что люди там были задолго до появления «Геркулеса». Об этом говорят многочисленные зимовья на побережье Таймыра.

Упомянутые ранее братья Колосовы, в 1930 году завезенные для промысла в шхеры Минина гидрологической экспедицией на шхуне «Белуха», были там далеко не первыми. Николай Урванцев еще во время своих путешествий в устье Пясины и шхеры Минина в 1922 году отмечал: «Вообще развалины изб на нашем пути вдоль побережья встречались довольно часто. Видно, в прежние времена здесь жило немало народа, который вел промысел морского зверя и песца».

Гибель людей в суровых условиях таймырского климата не была редкостью.

Примером тому может служить один эпизод лета 1945 года, описанный Урванцевым. «И вот, осматривая одну из гряд, – писал Николай Николаевич, – я увидел лежащего у ее подножия спящего человека. Отсюда до рыболовецкого Хутудинского участка было недалеко, и я подумал, что это, вероятно, рыбак шел с Хутуды в Рыбное и лег отдохнуть. Окликнул – молчит, позвал еще раз – то же самое. Подошел и вижу: лежит на спине, прислонив голову к камню, в позе спящего, мертвец. Бедняга, вероятно, шел зимой с одного участка на другой, его захватила пурга, он выбился из сил, прилег, да так и не встал. Положение тела на северной стороне гряды свидетельствует, что пурга дула с юга, а человек шел из Хутуды навстречу ей. Если бы было наоборот, то ветер дул бы ему в спину и помогал идти. Но почему же он не вернулся обратно? Вероятно, заблудился и потерял ориентировку»[38].

Останки, привезенные орловцами с Таймыра, могли принадлежать любому из многочисленных посетителей островов шхер Минина. К тому же черепа рыбаков и охотников, выходцев в основном из Архангельской губернии, были именно северного европейского типа.

Вся история Таймыра указывает на то, что было бы большой ошибкой считать устье Пясины и шхеры Минина девственными, и что любую находку можно тут же связать с экспедицией Русанова.

Профессор Виктор Николаевич Звягин, проводивший экспертизу останков, не взял на себя смелость утверждать, что это останки Александра Степановича Кучина. Именно по этой причине пока что не было торжественного захоронения на родине останков легендарного капитана, пока их принадлежность вызывает сомнения. В таких случаях нужна более чем стопроцентная уверенность. Важно вовремя остановиться и перепроверить сотни раз, прежде чем что-либо заявлять.

Все это говорит о том, что будущим поколениям энтузиастов надо отчетливо понимать всю сложность поисков последней стоянки Русанова.

Следующим районом в определении целесообразности поиска становится Енисейский залив и устье Енисея. «Геркулес» мог отправиться к ближайшим населенным пунктам Межевое или Гольчиха, располагавшимся в то время на левом и правом берегах Енисейского залива соответственно. В. Русанов не раз упоминал эти поселения в своих статьях как будущие первые Сибирские порты. В тяжелой для экспедиции ситуации это был бы самый разумный путь к спасению. При другом стечении обстоятельств «Геркулес» мог выйти к Обской губе или Байдарацкому заливу.