Что соврал покойник

Я так и сделала. Дело сводилось к следующему: Халалеев проживал в частном доме, который отапливался газовым котлом, взрыв произошел около двух часов ночи и был настолько мощным, что разбудил соседей, которые вызвали пожарных. Несмотря на их оперативность, быстро погасить огонь не удалось – подъезд загораживали бетонные блоки, к тому же дом был окружен высоким металлическим забором. Пока убирали блоки и ломали забор, время было потеряно, дом начал рушиться. Тушили пожар два часа, за это время дом успел сгореть полностью. Тело Халалеева нашли в комнате, бывшей некогда кухней. Вернее, нашли не тело, а то, что от него осталось.

Далее шел отчет о расследовании. Явных врагов у главного бухгалтера крупного предприятия обнаружить не удалось. Халалеев держался особняком, за все годы дружбы ни с кем не завел. Дамы сердца у него то ли вовсе не было, то ли она решила не высовываться, дабы не попасть под подозрение. Изучение финансовых дел предприятия не помогло, злоупотреблений, из-за которых Халалеев мог расстаться с жизнью, следователи также не обнаружили. С этой стороны вообще все было идеально, что подтверждали приложенные ксерокопии финансовых отчетов и заверения непосредственного начальника Халалеева, господина Окчурина.

Я принялась сверять документы, приложенные к делу, с теми, что нашла в папке. Через несколько минут я поняла, чем была страшна эта папка Окчурину и его помощникам. В папке хранились листы финансовых отчетов, и цифры, представленные в них, разительно отличались от цифр в документах, которые фигурировали в следственном деле. Я сверила подпись Халалеева на документах из папки с подписью из документов, подшитых к делу. Не нужно было заказывать экспертизу, чтобы понять, что подписи идентичны. Каким образом они оказались на поддельных документах, сообразил бы и младенец.

– Халалеев не сошел с ума и не бился головой о решетку, – откладывая бумаги в сторону, подытожила я. – Вмятины на его черепе появились в результате внешнего воздействия. Когда он отказался ставить подпись на поддельных отчетах, в качестве основного аргумента его оппоненты использовали крепкие удары по черепу.

– О чем ты говоришь? – не понял Мельников.

– О том, что знаю, как Халалеев отправился к праотцам. Ему помогли. Сначала пытали, заставляя поставить подпись там, где он ее ставить не хотел, а когда получили свое, разом избавились от ненужного свидетеля и от улик. Оставили Халалеева в беспамятстве, нарушили целостность газового котла, дождались, пока их план сработает, и все. Взрыв унес все доказательства присутствия в доме посторонних, а подложные бумаги скрыли единственную улику, доказывающую недобросовестность партнеров Халалеева.

– Ничего себе поворот, – воскликнул Мельников. – Напрашивается вопрос, откуда у тебя эта папка.

– Напрашивается, только с незначительной поправкой: откуда эта папка у Веденкина, – задумчиво произнесла я. – Выходит, он тоже был замешан в махинациях Окчурина и знал, что тот, с помощью других конкурентов или без нее, убрал с дороги Халалеева, причем не метафорически. Вот это поворот так поворот!

– Кто все эти люди? – Он смотрел на меня, ничего не понимая.

– Это, Андрюша, причина моих сегодняшних проблем. Ради этих людей я рискую жизнью. В свете открывшихся фактов риск увеличился в несколько раз. – Я вздохнула.

– Так, мы идем к подполковнику. – Мельников решительно встал из-за стола. – Доложим о том, что удалось обнаружить, пусть решает, как поступить в сложившейся ситуации.

– Никуда ты не пойдешь, – остановила я его. – Сядь, не маячь перед глазами, мне нужно подумать.

– Думать тут не о чем. Если твои предположения верны, на счету этих людей по меньшей мере два убийства. Ты для них опасна, они попытаются от тебя избавиться. Лично я на себя такую ответственность взять не могу. Надо что-то решать.

– Ты можешь помолчать хоть пять минут? Я пришла к тебе как к другу, так будь добр, веди себя как друг!

– Этим я и занимаюсь. Как друг и как сотрудник правоохранительных органов я обязан печься о твоей безопасности, – горячился Мельников.

– Ты и будешь это делать, но через пять минут, идет? – пошла на примирение я. – Не будь занудой, Мельников, от пяти минут бездействия большого вреда не случится. Хорошенько все обдумаем, а потом пойдем к подполковнику. Садись на место, в ногах правды нет.

– Ох, Татьяна, чует мое сердце, что пятью минутами дело не закончится. – Он вздохнул, но место свое занял. – По глазам вижу, ты что-то затеваешь, и это что-то выйдет мне боком.

– Ты стал чересчур мнительный, Андрюшенька, – самым невинным голосом проговорила я. – Что-то мне есть хочется. Сгоняй в буфет, организуй нам чего-нибудь пожевать. И сок не забудь.

– Ладно, накормить я тебя накормлю, но из кабинета не выпущу, пока ты мне не расскажешь все в подробностях, ясно?

– Придется согласиться. Я уже и забыла, когда последний раз ела нормальную пищу, все всухомятку, – вздохнула я. – Иди, мой герой, спасай от голодной смерти свою принцессу.