Что соврал покойник

Мельников рассмеялся и вышел из кабинета, а я принялась раскладывать по полочкам новые факты. До того как начать действовать, мне нужно было увидеть всю ситуацию свежим взглядом.

Глава 8

На анализ вновь открывшихся фактов ушло около часа. За это время Мельников сходил в местный буфет и принес в кабинет обед из пяти блюд на две персоны, который мы совместными усилиями уничтожили, перемежая поглощение пищи обсуждением и анализом новых фактов. Вынужденная пауза дала положительные результаты. Для меня, по крайней мере, точно.

Сначала, узнав подробности дела Халалеева, я хотела сразу звонить Веденкину и требовать от него честного ответа. Я должна была знать, при каких обстоятельствах к нему попали оригиналы финансовых документов, в курсе ли он, что подписи на фальшивках главный бухгалтер поставил под пытками. У меня не было сомнений, что смерть Халалеева стала следствием финансовых махинаций Окчурина с государственными заказами, опыт научил меня не верить в подобные совпадения. Я даже номер Веденкина набрала, но вовремя одумалась. Что я ему скажу? «Здравствуйте, уважаемый клиент, не хотите ли рассказать, какова была ваша роль в убийстве бухгалтера Халалеева»? В ответ он в лучшем случае откажется от моих услуг, и тогда я лишусь законного основания расследовать это дело. А бросить его я уже не могла, мне во что бы то ни стало нужно было узнать, что случилось много лет назад в доме Халалеева и к каким последствиям это привело спустя годы.

От звонка Веденкину я отказалась, резонно рассудив, что этой информацией может владеть и Окчурин. Но как заставить его говорить? Потому я и торговалась с Мельниковым о времени. За обедом бдительность моего друга притупилась, и я принялась методично его обрабатывать. Мне нужно было добиться безоговорочного согласия на то, что я задумала.

Заставить Окчурина признаться в причастности к убийству Ювелира я могла одним способом – предъявив ему неопровержимые доказательства. Сейчас их у меня не было, но я могла их получить, сыграв роль приманки для Боксера. К концу обеда сложился уже более или менее стройный план. Окчурин ждет, что я явлюсь к нему за папкой. Рассчитывая на это, он дал приказ племяннику проследить за мной, подкараулить в безлюдном месте и отправить к праотцам. К счастью, я вовремя узнала об этом, но он не знал, что я знаю, и это давало мне определенные преимущества. Не знал он и об исчезновении папки с компроматом из мучного ящика, и грех было этим не воспользоваться. Я дождалась, когда Мельников разомлеет от съеденного обеда и впадет в благодушное состояние, и приступила к обработке.

Для начала я рассказала ему историю многолетнего шантажа, не забыв упомянуть о том, что шантажист является моим клиентом. Мельников от услышанного в восторг не пришел, но я не позволила ему долго возмущаться коварством Веденкина и плавно перешла к событиям недельной давности, рассказав, как замешана в дело моя подруга. Когда рассказ дошел до эпизода, в котором Ленка якобы бьет грабителя статуэткой по голове, Мельников снова забеспокоился, но я поспешила развеять его сомнения и сообщила, что к смерти Ювелира она непричастна.

После этого я рассказала ему о моем расследования шаг за шагом, не забыв упомянуть, как мне стали известны планы Окчурина относительно моей персоны.

– Зачем ты полезла к нему в дом, – не выдержав, перебил Мельников. – это же верх безрассудства! Если бы он обнаружил тебя, выйти оттуда живой тебе бы не удалось.

– Но ведь не обнаружил, напротив, именно этот факт позволил мне узнать о его истинных планах.

– Все равно затея была рискованная.

– Согласна, но работа у нас с тобой такая, Андрюшенька, всегда ходим по лезвию ножа.

– Надо брать Боксера, – внезапно заявил Мельников. – Чем быстрее мы это сделаем, тем безопаснее для тебя.

– Правильно, Боксера нужно брать, – согласилась я. – Только делать это нужно так, чтобы он не смог уйти от ответственности. Что мы на него имеем сейчас? Ничего. А вот если мы его поймаем в момент реализации окчуринского плана, отвертеться он не сможет.

– Что я слышу, ты хочешь стать мишенью для этих головорезов? Нет и еще раз нет, я категорически против.

– Не мишенью, а приманкой. Я пойду к Окчурину, сообщу ему, что папка уже у меня, и поставлю новые условия. Он вынужден будет согласиться, а если не согласится, снова дам ему время на раздумья. Пока он будет думать, вернее, делать вид, что думает, Боксер начнет действовать. После нового ультиматума планы Окчурина на мой счет должны измениться. Думаю, он попытается снова завладеть папкой, а до тех пор моей жизни ничто угрожать не будет.

– Я запрещаю тебе идти к нему, – решительно сказал Мельников. – Должен быть другой выход.

– Хорошо, придумай другой выход, я подожду, – делая вид, что согласна с ним, предложила я.