Что такое Аргентина, или Логика абсурда

Квартира продолжала ждать надежных рук избранника, и я вместе с ней, то обжигаясь кипятком в душе, то ежась под ледяными струйками: добиться золотой середины и комфортной температуры воды было так же сложно, как найти единомышленника в моей мечте о персональном рае.

Поговорив еще с парой порекомендованных мне архитекторов по телефону, включая рациональных немцев, которые прислали мне смету, даже не видя объекта, я поняла, что их услуги мне не по карману. И вот тут появился Лало. Приятель, приславший мне Лало и поклявшийся, что этим самым сэкономил мне кучу денег, наверное, втайне меня недолюбливал. Этот вывод я сделала намного позже. А пока я радовалась разумным расценкам на работы и таким же разумным обещаниям о сроках и качестве ремонта. Главным было то, что Лало ничего не хотел ломать, сносить, выбрасывать и соглашался со всем, что я ему говорила. Он не был архитектором, а назывался «маэстро по строительным работам»; по-русски это прораб. Родом коренастый Лало был из Боливии, но с детства жил в Буэнос-Айресе и, по его словам, с самого детства освоил все строительные профессии: начал с выноса мусора, а закончил прорабом.

Обычно прорабы, эти «маэстро стройки», все же работают под руководством архитектора, но Лало уверил меня, что незачем выбрасывать деньги на ветер, он прекрасно справится с поставленными задачами, да еще и в рекордно короткий срок. Казалось, сама фортуна улыбалась мне широко и ласково щербатой улыбкой смуглого низкорослого крепыша с чертами лица булгаковского Шарикова, но приветливого и обаятельного. Лало обещал мне на днях прислать более точную смету (та сумма, которую он назвал первоначально, меня вполне устраивала и даже радовала); мы расцеловались на прощание, и аромат его одеколона щекотал мои ноздри чуть ли не до конца дня.

«На днях» в разных языках и культурах означает разные временные категории, и поэтому точно перевести это идиоматическое выражение невозможно. Я вот, например, думала, что это два или три дня, и начала нервничать, когда по истечению пятых суток мой будущий маэстро-прораб мне не позвонил. Нервничала я совершенно напрасно. Потому что отсчет этих самых дней у Лало происходил совсем по-другому, и спорить с ним на лингвистическом уровне было, конечно же, неразумно.

Когда он все-таки появился, мы согласовали смету и сроки работ, я осталась вполне удовлетворена и тем, и другим, но особенно – конкретно обозначенными сроками. Также я научилась избегать расплывчатых определений вроде «на днях», «несколько недель/дней/ месяцев» и т. п.

Для того чтобы бригада начала работать, я должна была заплатить аванс в 50 процентов и положиться во всем на маэстро Лало. Он так и сказал мне: «бригада», что укрепило мою уверенность в том, что моя квартира в надежных руках. Я выложила приличную, но не приводящую меня к банкротству сумму, и мы скрепили наши устные договоренности стандартным договором, написанным от руки крупным почерком на листе формата А4. Лало брал на себя обязательство выполнить перечисленный ряд работ, а я – своевременно оплачивать их по мере завершения.

С понедельника в квартире закипела жизнь, взметнулась вверх красноватая пыль вскрываемых кирпичных стен, оседая на столешницах кухни, окнах, дверях, ручках и черных волосах рабочих. Бригада Лало, к моему разочарованию, состояла из двух человек: его самого и… еще одного, кем он руководил; работали они в четыре руки.

Как-то, забежав в квартиру без предварительного звонка по телефону, я увидела двух худеньких мальчиков, еще даже не подростков: одному было лет восемь, другой, чуть постарше; они вдвоем тащили тяжелое ведро с песком. Самого Лало не было, а его пожилой напарник, заметив мой ужас при виде эксплуатации детей, поспешил объяснить, что это дети Лало:

– В школе сегодня учителя бастуют, нет уроков, ну, вот и пришли, чтобы без присмотра не сидели одни дома.

– А где Лало? – спросила я, вглядываясь в лица мальчиков, которые молчали как партизаны.

– Поехал закупать материалы, да вы его не ждите, это далеко… ну, чтобы поэкономнее, так вам дешевле будет.

Я ушла с тревогой в сердце. Мне надо было съезжать со съемной квартиры. Я собиралась в поездку и наивно предполагала, что, вернувшись в Аргентину две недели спустя, вселюсь в свою отремонтированную квартиру.

Уже из аэропорта я позвонила приятелю, который мне рекомендовал Лало, и поделилась своими сомнениями по поводу присутствия детей.

– Слушай, у меня же ни страховки, ничего нет… А если упадет кто или на них что-нибудь упадет? И потом, ведь это же совсем маленькие дети, а таскают тяжести… Неизвестно же, сколько еще учителя будут бастовать.

– Постой, какие маленькие? Лало уже дедушка, у него двое взрослых детей, сын и дочь… и внук трехлетний.