Что такое искусство?

Нивинский избрал офорт, потому что его живописность, светоносность его пятен, его паутинкообразные линии позволяют художнику «переплести» состояние затихшей в покое природы и погруженного в покой человека, затихшего в чтении, на просторном балконе, похожем на плетеную красивую кошелку.

Захаров же избирает линогравюру, во многом близкую ксилографии с ее строгими линиями. С их помощью художник словно строит просторный мир неба, земли, архитектуры, величие которого создает линия, иная, чем в офорте. Линогравюра (106, 286 внизу, 294) — проще, монументальнее. Ее сочная красота и контрастные изображения сильно отличаются от офорта (292, 300—301), от резцовой гравюры (116, 296) и даже от ксилографии (117, 288, 291).

На этом и следующих четырех разворотах представлены классические техники гравюры. Ксилография (стр. 295, Мазерель. «Автопортрет». Бельгия. XX в.), резцовая гравюра (стр. 296—297. Махаев. «Круглая беседка на канале в конце Кусковского сада», стр. 298—299. Фрагменты гравюры. Россия. XVIII в.), офорт (стр. 300. Рембрандт. Два пейзажа. Голландия, XVII в.; стр. 301. Уистлер. «Ночная улочка». США. XIX в.), литография (стр. 302—303) и, наконец, линогравюра (стр. 294, Пикассо. «Натюрморт с красными яблоками». Франция. XX в.).

Мы перечислили техники в последовательности их возраста: самые первые — самые старшие, а последние — молодые. Но это не значит, что старшие техники не претерпевают художественных изменений. Подчас графики отказываются от классических приемов работы, выявляющихся прежде всего в той же ксилографии, в штриховом строении объема. Известные художники XX века Мазерель (стр. 295) и Пикассо (стр. 294) работали крупными формами, не прибегая к штриху, которым, например, пользовался Фаворский в ксилографии (стр. 288—289), а Захаров — в линогравюре (стр. 293). И не удивительно, что ксилографию Мазереля нередко путают с линогравюрой, ибо у нее нет классических проявлений самой техники.

Наибольшим линейным изяществом и виртуозной тонкостью среди других техник гравюры отличаются резцовая гравюра и офорт. Именно в технике резцовой гравюры с ее изощренными возможностями резьбы по металлу создавались знаменитые «ведуты» М. Махаева (стр. 296—297). «Ведута» — это совершенно особенный подробно точный пейзаж, городской или определенной местности, сочетающий в себе неповторимую позже «просторность взгляда» на мир с изображением малых деталей, словно увиденных под лупой. Удивительный мир открывается в ведутах! И особенно гравированных! Строгий, рассчитанный, идеально построенный, но вместе с тем свободный, светлый, обширный, где гуляют кавалеры с дамами и крестьянки с детьми. Только очень сильное увеличение (стр. 298—299) выдает тайну тонкой светотени общего вида гравюры: ведь резец уподобился игле, вышивающей изображения разными «стежками», разной плотности и направления.

А в офорте (стр. 300—301) художник действительно работает иглой. Но она рисует (по лаку)! Рисует бесподобно легко и, как перо, выражает индивидуальную манеру. Живописцы (Рембрандт и Уистлер — гениальные живописцы) любят офорт именно за его тончайшую живописность. Даже самая плотная тень в офорте, сплетенная иглой, имеет способность светиться, мерцать, дышать — как не светится и не мерцает пятно линогравюры и даже ксилографии.

Чудесное искусство гравюры разделяется на репродукционную (стр. 302) и оригинальную (стр. 303). Портрет 3. Л. Волконской, повторение акварели Карла Брюллова в технике литографии, исполненное художником 1-й половины XIX века П. Разумихиным (Репродукция).

В это время большой популярностью пользовались акварельные портреты, каждый из которых — произведение уникальное, единственное в своем роде, каким, собственно, и является акварель К. Брюллова, репродуцированная в литографии. Но точнее сказать скопированная, ибо, в отличие от механического фоторепродуцирования, литография несет в себе мастерство копииста, стремящегося, однако, раствориться в почерке великого маэстро. И с какой широтой светотеневых градаций передает литографский карандаш нежную технику акварели! Рисунок свободный, мягкий, с красивыми бархатистыми тенями, то глубокими, то прозрачно-легкими. И перед нами возникает благородный образ княгини Волконской, Зинаиды Александровны, умницы и поэтессы, композитора и певицы, обаятельной и женственной хозяйки литературного салона Москвы, в котором бывали Пушкин и Мицкевич.

Портрет Вальтера Скотта, известнейшего писателя-романтика. Он исполнен с натуры в 1827 году в Париже Александром Брюлловым, братом Карла Брюллова, в технике литографии, С этого литографского рисунка образ В. Скотта неоднократно перерисовывался и переиздавался в связи с широкой популярностью его литературных произведений.