Что такое религиозное сектантство

В поповщину выделилась та часть старообрядцев, которая по своим экономическим интересам была неразрывно связана с господствующим классом и ввиду этого готова была идти на компромисс с господствующей церковью. Для них вера без церкви или часовни и без попов была немыслима. Царскую власть они считали богоустановленной, молились за царя и требовали от всех верующих исполнения царских законов. Организации поповцев настолько усилились, что в начале XIX века, по существу, перестали быть сектами, превратившись в отдельные старообрядческие церкви, во главе которых стояли купцы и капиталисты, использовавшие и старообрядчество, и баптизм, и адвентизм для затушевывания классовых противоречий, убеждения в тщетности попыток улучшить свою земную жизнь. Для буржуазии стало безразлично, какую религию исповедует трудящийся, — лишь бы верил в религиозные заповеди, сковывающие его разум и волю. Вот почему во второй половине XIX века начинается примирение православной церкви с сектами, и прежде всего со старообрядчеством.

Поповцы, в свою очередь, делятся на ряд направлений и толков: единоверцы, беглопоповцы (лужково согласие, уставщики, перемазанцы и др.). Белокриницкая иерархия, Беловодская иерархия и др. Внутри старообрядческих сект отношения неравенства проявлялись так же отчетливо, как и в других сектах. До Октябрьской революции наставники старообрядческих общин под видом христианской заботы о ближнем закабаляли целые семьи старообрядцев — бедняков. И они не только эксплуатировали бедняков сами, но и поставляли даровую рабочую силу своим компаньонам в других местах. Так, бывший старообрядец А. Головко рассказывает: "Однажды группу таких, как я, переправили в Харьков, где мы работали у богатого старовера Семинихина в пекарне. Трудились за копейки с 6 часов утра до 10 вечера. И мы были настолько забиты, что даже не протестовали, когда хозяин и тех копеек не доплачивал. Воистину выходило: "Братья, люблю я брать с вас и ничего вам не давать".

Наставник старообрядческой церкви В. М. Богун приложил все усилия, чтобы мать А. Головко продала свою хату и перешла батрачить в его хозяйство. После этого ему легко уже было заставить батрачить и всю семью. Вместе с матерью стали батрачить и дети, два брата и сестра. "А меня, — рассказывает А. Головко, — отдали в пастухи к "брату во Христе" кулаку Козлову. С весны и до глубокой осени я пас его коров, голодный и разутый. Осенью дети идут в школу, а мне духовные наставники советуют богу молиться: грамота — это, мол, дьявольское зелье, грехопадение".

В XIX–XX веках руководителями старообрядцев стали крупнейшие капиталисты: Гучков, ставший после Февральской революции военным министром Временного правительства, Рябушинский, грозивший задушить Октябрьскую революцию костлявой рукой голода, Рахманов, Сироткин, Щербаков. Беспоповщину возглавляли известные фабриканты Морозовы. Понятно, что они активно включились в борьбу против Советской власти, стараясь увлечь за собой и верующих. Старообрядческий архиепископ Мелентий, так же как и православный патриарх Тихон, призывал к вооруженной борьбе против большевиков. Старообрядческие скиты — монастыри долго служили пристанищами для контрреволюционеров.

Большинство старообрядцев теперь изменили отношение к Советской власти. Они поняли, что враждебное отношение может только оттолкнуть от них остатки верующих.

С победой социализма в СССР вероучение старообрядцев частично изменилось, старое антисоветское руководство сект больше не находило поддержки среди верующих, их учение потеряло политическую окраску. Старообрядчество, однако, и теперь стоит на позициях отрешения от всего нового, передового во имя "загробной вечной жизни". Под влиянием развития науки и культуры, и особенно успехов в строительстве социализма в нашей стране, ряд сектантских организаций отказывается от веры в "вечную загробную жизнь" и все чаще говорит о том, что "рай" или "царство божие" будет создано здесь, на земле. Последователи старообрядчества, напротив, до сих пор продолжают призывать жить "по-дедовски". Даже счет годам ведут они от так называемого "сотворения мира", которого никогда не было. Они упорно цепляются за уходящие в прошлое старый быт, бескультурье и невежество, часто освящая как "истинно христианские" самые дикие нравы и обычаи крепостнического прошлого.

Пополняя секту лишь за счет той молодежи, которая воспитывается в старообрядческих семьях, старообрядцы-фанатики с детства кулаками и угрозами вбивают "страх божий" детям.

Но старообрядчество, как и другие секты, не выдерживает столкновения с советской действительностью. Молодежь все чаще, несмотря на запреты, бунтует против мертвящих традиций "старой веры", число старообрядцев неуклонно уменьшается. Сохраняется секта по преимуществу в глухих местах, отдаленных от промышленных и культурных центров.