Что такое руна? И другие эссе

Все эти занятия — искусство, религия, философия, наука — основаны на ekstasis, который является способностью отключаться от биологических потребностей, эгоистичных интересов и сиюминутного момента, чтобы увидеть Бытие сущего. Благодаря этому мы можем узнать о новых возможностях для человека, которые не имеют ничего общего с зовом природы.

В данный момент мои читатели могут испытывать некоторые опасения. Сама идея, что мы можем «отвергнуть» природу внутри и вне нас, может вполне оправданно вызвать ужас. Не это ли корень всех мировых проблем, связанных не только с окружающей средой, но и с современным отрицанием биологически обоснованных человеческих различий (то есть, естественного неравенства)? Бесспорно это так.

В христианской доктрине свободы воли есть зерно истины. В отличие от остальных своих созданий, Бог не подчинил человека его природным инстинктам и импульсам. Он позволил ему свободно выбирать — до определённого предела. Человек может быть порабощён этими инстинктами и стать тем, кого индусы называют пашу[143]. Однако если он решает выйти за рамки природных позывов, ситуация может развиваться в двух направлениях: человек может найти истину, красоту и благо или же придёт к полному хаосу. Он может воображать невозможные идеи, которые столь противоестественны, что вредоносны для всего человечества и даже для отчуждённых интеллектуалов. В таких случаях, природа обычно наносит ответный удар или находит обходной путь.

Ekstasis воистину является обоюдоострым мечом: иногда он полезен для нас, иногда вреден[144]. Однако критически важно понять, что наша способность отвергать или, лучше сказать, выходить за рамки природного, также является источником всего прекрасного в нас. Стоит подробнее остановиться на последнем пункте, так как я уже сказал, что искусство, религия, философия и наука предполагают некоторую «трансцендентность» и эти сферы бесспорно являются гордостью человеческого рода.

Как уже было отмечено, я скептично отношусь к способности современной дарвинистской биологии объяснить ekstasis и специфическую дуальность, которую он порождает в нашей природе. Однако справедливости ради надо заметить, что для дарвиниста было бы оправданно занять следующую позицию: хотя ekstasis становится причиной поведения иногда вредного для выживания и репродуктивного успеха, он производит достаточно результатов, которые выгодны в биологическом плане и достаточны для его дальнейшего распространения. Это разумная позиция — но, на самом деле, она не демонстрирует, что дарвинизм может объяснить ekstasis. Вовсе нет.

Дарвинизм может объяснить почему определённые черты получили или не получили распространения в популяции, но он не в состоянии объяснить первопричину появления этих черт. Дарвиновская теория в своих объяснениях оперирует двумя понятиями: случайная мутация и естественный отбор. Биологическая новизна возникает как результат генетических мутаций, которые появляются, когда организм воспроизводит себя. Те мутации, что неблагоприятны для выживания и репродукции будут постепенно отсеиваться (организмы-носители скорее всего будут иметь меньший репродуктивный успех, поэтому в конце концов эти мутации умрут вместе с ними). В то время как мутации увеличивающие выживаемость и способность к самовоспроизведению, либо нейтральны в этом отношении, скорее всего, перейдут в следующие поколения.

Если же задаться вопросом откуда берутся мутации — откуда приходит эта новизна — дарвиновская теория не имеет на это убедительного ответа. Мутации, скажут нам дарвинисты, «беспорядочны» или «случайны». Большинство не-учёных считают, что теория эволюции как-то связана с «прогрессом»; то есть когда что-то становится всё лучше и лучше. Но дело не в этом. В соответствии с теорией Дарвина, есть только изменения, без какого-то правила или причины. Мутации не происходят в тот момент, когда «нужны»; они просто случаются, не являясь частью какого-то большого плана, ведь это бы связало теорию с телеологией (или идеей «разумного замысла») которую дарвинизм яростно отрицает.

Телеологическое или теологическое объяснение природы ставят порядок во главу угла: всё случается по причине; все события склоняются к реализации некого рационального плана или порядка. Для дарвинизма, напротив, случай является метафизически первичным. Основное объяснение для всего — будь то возникновение мутации или биологической новизны — это случай, противоположность порядку, замыслу или намерению. В любом случае, говорить, что нечто произошло «случайно», это всё равно что сказать «мы не знаем почему это произошло». Быть приверженцем идеи, что всё происходит случайно (то есть, «всё случается просто так»), это всё равно что верить в абсурдность Вселенной. Таким образом, несмотря на неопровержимую объяснительную силу, которую демонстрирует дарвинизм в рамках строго определённых контекстов, в конце концов, это лишь ещё одно проявление современного нигилизма.