Что такое руна? И другие эссе

Настало время спросить самих себя: чем для нас является Асатру и куда оно нас ведёт? Состоит ли наша цель в том, чтобы Асатру приняли как ещё один «образ жизни» в великом мультикультурном котле «духовности» в стиле Нью-эйдж? Достаточно ли, что нам никто не помешает собраться с другими чудаками и нацепить глупые костюмы и проводить ритуалы на мёртвых языках? Единственное что может вернуть Асатру и поднять её выше уровня очередного изолированного, самолюбивого эксцентричного действа — это подход к Асатру, как к чему- то, что требует от нас большего. Какая задача может быть важнее спасения собственного народа? Какая задача более достойна Асатру, религии эпических героев, наших предков, религии в которой нет ничего важнее крови?

Героическая приверженность нашему народу и его духу — это и есть Асатру. В сравнении с этим всё остальное — руны, древнескандинавский язык, рога для питья, мёд, скальдическая поэзия и так далее — являются внешними и не принципиальными чертами. Совершенно неудивительно, что многие на этом и останавливаются, ведь таков современный подход. Особенно когда на другой чаше весов приверженность чему-то столь фундаментально антимодернистскому, «иррациональному» и опасному как верность тем, кто похож на тебя. Тем не менее, так оно и есть. Если отбросить все внешние и несущественные черты, это и есть наша этническая религия, это Асатру. Защищать народ Асатру и его дух — это и есть Асатру.

Пришло время задуматься о двусмысленности понятия «этническая религия». Этническая религия — это религия определённого народа, что можно понимать по-разному. В глубинном смысле, этническая религия это дух уникального народа который манифестирует себя. Посредством этнической религии люди поклоняются сами себе. Религия это народ и народ это религия. Это наиболее фундаментальный ответ на вопрос о связи Асатру и «политического» или связи Асатру и «Белого Национализма». Связать их не так уж сложно, на самом деле. Они уже вместе — неразрывно связанные вместе, осознают ли это последователи Асатру (или все Белые Националисты) или нет.

Counter-Currents/North American New Right,

12 октября, 2012

СВОБОДНЫ ЛИ МЫ?

1. Проблема

Обладаем ли мы «свободой воли»? Мне кажется, что я сам выбираю как поступать с учётом различных обстоятельств. Моё решение пойти в аспирантуру, например, точно сделано мною свободно, безо всякого принуждения с чьей-то стороны. Точно так же, моё решение не наливать себе вторую чашку кофе несколько секунд назад выглядит как сделанное «по собственной воле». Однако не всегда всё так, как кажется. Вполне вероятно, что свобода моих действия — лишь видимость. Они могут быть следствием факторов находящихся вне моего контроля. «Свобода воли» может быть просто-напросто иллюзией.

Такова одна из самых известных проблем философии. Обычно её называют проблемой «противопоставления свободы воли и детерминизма». Под детерминизмом понимается отсутствие у нас какой-либо власти над собственными поступками — то есть, мы вынуждены, так или иначе, делать то, что мы делаем (или быть тем, чем мы являемся). Чаще всего на роль определителей нашей судьбы назначают наследственность (то есть, гены) и окружение; или природу и становление. Не обязательно останавливаться на чём-то одном: вполне допустимо, что на нас влияет смесь факторов как наследственных, так и из окружающей среды.

Некоторые философские вопросы выглядят абстрактными, оторванными от реальной человеческой жизни — но не этот. Здесь на карту поставлено наше достоинство и наши глубочайшие убеждения относительно того, что значит быть человеком. Наличие у меня свободы выбора кажется столь же очевидным, как и существование мира вокруг меня. Мысль о возможной иллюзорности этого, глубоко тревожит людей. Если идея детерминизма верна, тогда мне придётся увидеть себя в совершенно ином свете. Я буду вынужден забыть о себе как о хозяине своей жизни и поступков. Если идея детерминизма верна, то в действительности я лишь раб, игрушка в руках окружающей среды или генов. Я даже хуже чем раб, ведь большинство рабов знают о своём положении, а я верил в свою свободу. Так что я не только раб, но и дурак. Таким образом, если идея детерминизма верна, от человеческого достоинства не остаётся и следа.

Исчезнет всяческая ответственность, ведь мы убеждены, что каждый сам решает как поступить. На этом основании мы хвалим одних и стыдим других, но только в том случае, если уверены, что они сделали свободный выбор и вполне могли поступить по-другому. Если коротко, моральное суждение — а, по сути, и сама мораль — возможна лишь в том случае, если существует свобода воли. Если идея детерминизма верна, тогда мы не можем судить людей за их поступки, ведь по сути это не их действия. Что-то «вызвало» их действия или «вынудило» так сделать, и ответственность за это они нести не могут.