Что там – за словом? Вопросы интерфейсной теории значения слова

В работах [Лурия 1975; 1979] показаны особенности включения значения слова у человека в различные виды связей и особо отмечены различия между социально принятым значением и актуализирующимся у индивида смыслом слова. Лурия трактовал слово в качестве связующего звена между чувственным и рациональным. К этому следует добавить, что благодаря слову происходит интегрирование чувственного и рационального с аффективным, т.е. с эмоционально-оценочными переживаниями, которые неизменно сопровождают «своеобразную переработку» индивидом его опыта познания и общения. Это учтено учёным при трактовке смысла слова у пользующегося им индивида.

Лурия, считавший слово «не только орудием познания, но и средством регуляции высших психических процессов»93, в качестве основной функции слова назвал его предметную отнесённость, соотносимую с референтной функцией. Заметим, что референтную функцию слова вообще принято называть основной (для ряда авторов она остаётся не только основной, но и фактически единственной заслуживающей внимания). Рассмотрение истории этого вопроса, в течение долгого времени обсуждаемого в философии, лингвистике, семиотике, не входит в наши задачи. Актуальным представляется фокусирование на том, что при психолингвистическом подходе к этому вопросу суть самого понятия референции должна быть уточнена.

Проблему взаимоотношений между телом и разумом человека при понимании и продуцировании речи рассматривал и Николай Иванович Жинкин (1893– 1979).

«… не так просто решить, где кончается сенсорика и начинается интеллект…»94. «Сенсорика и интеллект работают совместно. … Это комплементарные механизмы: без одного нет другого»95.

Особую роль Жинкин отводит универсальному предметному коду (УПК), который, по его мнению, может трактоваться как наследуемый генетически и предназначенный для обработки не только вербальной информации:

«Предметный код – это стык речи и интеллекта. Здесь совершается перевод мысли на язык человека. Это значит, что национальные языки имеют общую генетическую структуру и различаются между собой только некоторыми способами интеграции того же предметного кода, который имеет общую структуру для обработки не только вербальной информации, но и информации о действительности, поступающей через разные органы чувств»96.

«Имея в виду явную универсальность этого кода, можно сказать, что он является наследственной способностью человека»97.

Жинкина волновали вопросы возникновения языка в филогенезе, овладения речью в онтогенезе, механизмов функционирования языка как достояния индивида, особенностей процессов понимания речи и говорения, развития письменной речи у ребёнка, взаимодействия грамматики и смысла и многое другое. Однако центральное место в его работах занимает концепция роли и специфики внутренней речи в составе системы, обеспечивающей функционирование человека в физическом и социальном окружении:

«… потребности коммуникации вызвали образование взаимодействующих кодов, которые сложились в единую систему: язык – звуковая речь – внутренняя речь – интеллект. Эта система является саморегулирующейся и способной к самоусовершенствованию. Противопоставленность двух дискретных кодов языкам интеллекта породила смешанный код – внутреннюю речь, которую можно рассматривать как универсальный предметный код, ставший посредником не только между языком и интеллектом и между устной и письменной речью, но и между национальными языками. Переводимость всякого языка на другой есть фундаментальное свойство всякого языка»98.