Что-то кроме магии (СИ)

Оставаться в замке не хотелось, к тому же в кошельке обнаружились деньги, тут же определенные лишними. Сивилла кокетливо сдвинула на бок соломенную шляпу с целой клумбой, рассыпанной по тулье, накинула на плечи радужный газовый шарф. Еще раз посмотрелась в зеркало — и решительно сдернула с носа большие круглые очки с толстыми стеклами. Она не так уж сильно нуждалась в них, но они, по ее мнению, придавали некоторую солидность мягким чертам веснушчатого лица. Очки никак не вязались с нарядом и потому остались ждать хозяйку на подзеркальной полке.

— Сиби, чудесно выглядишь! — ахнула Помона Спраут, столкнувшись с Сивиллой на лестнице. — У тебя сегодня какой-то праздник?

— Да, наверное, — мечтательно улыбнулась Сивилла.

— То есть как «наверное»?

— У меня праздник, но я еще не знаю, какой.

— Вот чудачка, — добродушно проворчала Спраут, глядя вслед удаляющейся пестрой фигуре. Хаффлпаффского декана ждало множество важных дел, которые невозможно взять и отставить. Но в какую-то секунду ей так захотелось сменить черную мантию на легкомысленное платье и побежать прочь из замка...

Впрочем, Сивилла об этом и не подозревала. Она вышла за ворота Хогвартса, пересекла границу аппарации, но не воспользовалась возможностью попасть в Хогсмид тотчас же. Зачем торопиться, когда перед тобой замечательно утоптанная ровная дорога, обсаженная старыми вязами, и можно не спеша идти в их пятнистой тени, смотреть на цветущие луга, зеленые холмы, и думать, что впереди еще целый день. День, в котором точно не случится ничего плохого.

Вскоре послышался знакомый звон — это извещала о себе деревня, скрытая за поворотом дороги. Путника, входящего в Хогсмид, встречала кузня, где всегда кипела работа. Сивилле нравился ритмичный звук ударов молота по наковальне, она всегда с интересом рассматривала лошадей у коновязи. Кого только не приводили к здешнему кузнецу! И точеных легконогих скакунов с бешеными глазами, и мохнатых пони с потешными челками, и могучих тяжеловозов, от поступи которых дрожала земля. Сегодня, поравнявшись с кузницей, Сивилла увидела настоящего великана. Черная с белой «звездой» на лбу лошадиная морда поднималась вровень с высокой крышей, а ноги напоминали стволы сосен. Из-за вороной спины, широкой, как стол, выглянуло довольное бородатое лицо.

— Хороший денек, профессор!

— Здравствуйте, Хагрид, — Сивилла остановилась на безопасном расстоянии от внушающих оторопь копыт. — Это ваше... ваша?

— Моя, — ласково прогудел лесничий. — Ночкой звать.

— Красивая, — искренне восхитилась Сивилла.

Кобыла встряхнула головой, разбрасывая по крутой шее густую волнистую гриву, покосилась на девушку влажным фиолетовым глазом и вдруг подмигнула, точно давней знакомой.

Сивилла рассмеялась, помахала ей рукой и пошла дальше. В самом деле, если у нее с утра превосходное настроение, почему его не может быть и у лошади-великанши?

В лавках Хогсмида царило всегдашнее оживление. Трелони с удовольствием приценивалась к муслину и шифону, перемерила все летние мантии в магазинчике готового платья, и вышла оттуда с шалью прямо-таки королевского пурпура; азартно торговалась с ювелиром за одно серебряное колечко, чтобы потом купить другое, а в «Сладком королевстве» так наелась мороженого, что засаднило в горле. Когда она с пакетиком леденцов в кармане покинула кондитерскую, солнце уже клонилось к вечеру.

Сивилла вспомнила, что в Хогвартсе хвалили новую летнюю террасу, которую мадам Розмерта недавно открыла при своем заведении: мол, столики там установлены так, что можно сидеть и любоваться закатом и горами.

В кошельке еще болталась какая-то наличность. Эх, гулять так гулять!

Терраса при пабе и впрямь выглядела уютно. Цветущий хмель оплетал столбики, поддерживающие крышу, а настурции и петунии в деревянных кадках и глиняных горшках многоцветной кудрявой оградой замыкали внутри себя десяток столов, покрытых скатертями в зеленую, синюю и красную клетку. С балок крыши на цепях свисали лампы, вокруг которых вились стайки мошкары.

Сивилла, еще с улицы услышав веселую мелодию, подумала, что нынешним вечером волшебный музыкальный ящик у Розмерты заколдован на повышенную громкость. Но нет, громоздкое деревянное сооружение покоилось под чехлом в дальнем углу паба. Вместо него на террасе выступали живые музыканты — трое мужчин и женщина: две лютни, гитара и маленький звонкий бубен. Чернявые, бородатые, в черных атласных рубахах с широкими рукавами, лютнисты и гитарист смотрелись близнецами. На их темном фоне женщина напоминала ожившее пламя — подвижная, гибкая, вся в алом и с красной лентой в длинных русых волосах. Волшебный ящик выдавал репертуар Селестины Уорлок и рождественские гимны, а эта четверка играла что-то незнакомое ни Сивилле, ни, судя по удивленным и заинтересованным лицам, большинству клиентов.

Посетителей пока было не слишком много. Сивилла взяла сливочного пива и села за стол в углу.