Что-то на айтишном. Продуктовый подход к развитию личности

Шаг за шагом я замедлялась и вспоминала, кем была до всех паршивых событий и ситуаций, которые привели меня на дно. Сначала долго грустила и сетовала, потом обдумывала план действий и следующие шаги. Не буду врать и рассказывать историю успешного успеха: меня ждала еще целая серия провалов на этом пути прежде, чем я получила первую официальную работу в Израиле. Главное, что стоит знать: эти провалы происходили ровно в тот момент, когда я возвращалась на привычные рельсы железной дороги, несущей мой поезд в обрыв.

Часть 4. Твое тело – твое дело (мы то, чем наполняем свое тело: еда, вода, информация, люди, деятельность)

Человечество как вид никогда еще не развивалось при таком достатке и доступности еды. Согласно исследованиям, люди сейчас получают гораздо больше калорий в среднем, чем это было в 60-х. Сейчас в мире уже практически нет такой проблемы, как голод[35]: есть сложности в балансе; например, в некоторых развивающихся странах люди вынуждены питаться одним рисом, недополучая витамины и белок, но глобальная проблема стоит уже не остро даже там. В развитых же странах уже существует противоположная проблема – переизбыток суточной нормы калорий на душу населения, что порождает целый ряд проблем со здоровье.

Моей первой официальной работой в Израиле стала работа официантки в дорогом отеле в центре Тель-Авива. Для смеха: зарплата, которую я там получала, в пересчете на рубли равнялась зарплате уверенного мидлового специалиста IT в России. Но так как Израиль – одна из самых дорогих стран в мире, денег мне хватало только на то, чтобы платить за небольшую комнатушку в одном из самых бедных и опасных районов города Отикве и на какие-то сопутствующие жизненно необходимые расходы. Зато у меня появился доступ к бесконечной вкусной и разнообразной еде, что было особенно ценно, так как еще пару месяцев назад случались дни, когда мне было нечего есть.

До событий того времени мои отношения с едой всегда были в состоянии нерва. Я невротически сидела на самых разных диетах, экстренно сбрасывала вес, даже когда это было неактуально, заедала стресс, голодала от стресса, питалась как попало, переходила на органическую пищу, поглощала пельмени неделями, ела исключительно в ресторанах – в общем, было всякое. Впервые я столкнулась с реальной проблемой в Израиле, когда стечение обстоятельств привело меня к тому, что у меня не было денег на еду. Состояние вынужденного голода – это критическая ситуация, которая не позволяет тебе оставаться нормальным членом социума. Мне часто везло: вокруг находилось, чем перебиться, были люди, которые подкармливали, а при первой возможности устроиться на работу помощником повара, где мне не платили деньги, но кормили – вот то, что позволило начать выкарабкиваться из паршивой ситуации. Однако даже короткие периоды голода сильно повлияли на мое пищевое поведение.

Очень хорошо помню первый день работы в гостинице: на мне новенькая черная форма, вокруг умопомрачительный запах блинчиков и кофе, блестит посуда на идеально белых скатертях, а по залу разносится приятная музыка. Начинается завтрак, и в зал приходят гости: веселые туристы из самых разных стран, хорошо одетые израильтяне, бизнесмены. Они заказывают горячие завтраки – яйца, блины, вафли, кофе – и неторопливо направляются к фуршетному столу, чтобы нарезать хлеб и сделать тосты, взять фрукты, овощи и мюсли. Практически все столики ломятся от еды: у израильтян в принципе такая манера питаться – набрать все, что можно, и отщипывать по чуть-чуть от каждого блюда; ну, а туристы на то и туристы – кто из нас в отпуске не перебарщивал со шведским столом.

В первый день работы мне доверили убирать столики. Мы собирали тарелки на подносы, уходили в небольшой закуток, где было окошко в помывочную и специальный отсек для отходов. Политика ресторана предполагала, что еда, оказавшись на столе, имеет два пункта назначения – либо желудок гостя, либо помойка. Даже если к ней не прикоснулись. И вот я стою возле отсека для отходов, мне нужно освободить свои первые собранные тарелки, чтобы отправить их в помывочную. На тарелке передо мной гора самой красивой еды, которая какими-то флешбеками дергает мои воспоминания о временах, когда я могла позволить себе что-то типа сыра бри, свежего багета или овощей. Я понимаю, что на этой тарелке лежит порция, которой мне бы хватило на сутки, в которой все необходимые мне витамины и белок. И сейчас мне нужно все это выбросить! Наверное, я стояла там довольно продолжительное время, потому что в закуток, где едва развернутся два человека, зашел мой коллега – взрослый лысый мужчина средних лет, который, как выяснилось позже, тоже попадал в паршивые ситуации и многое в жизни повидал. Он посмотрел на меня, на тарелку, все моментально понял, взял тарелку из моих рук, сказал: «It takes time»[36] и выбросил еду в черную пасть отсека.