Что-то похожее на осень (ЛП)

Джейс стоял в зале аэропорта, плечом к плечу с пассажирами, пилотами и сотрудниками аэропорта. Вместе они смотрели съёмку, повторяющееся видео клубящегося дыма над верхушкой первой башни Всемирного Торгового Центра, бизнес-центр теперь представлял собой чудовищный, изрыгающий дым крематорий. Даже зная, что будет – уже посмотрев кадры – многие ахали каждый раз, когда самолёт снова врезался во вторую башню.

Они стояли там несколько часов, не зная, что делать или куда идти в этом странном новом мире, где невозможное возможно. Джейс уставился на экран, прикованный к месту, по его лицу текли слёзы. Он скорбел по членам команд на борту тех самолётов, по пассажирам, которые потеряли жизни, по семьям, которые никогда не оправятся от событий этого дня. Он задумался, оправится ли кто-нибудь вообще. Когда первая башня рухнула, он вскрикнул. Он был не одинок. Все они чувствовали безнадёжное отчаяние, желание остановить эти ужасные вещи, но беспомощность в действиях. Они могли только смотреть друг на друга, поглощённые ужасом из-за того, что разворачивалось. Незнакомцы обнимались, пытаясь успокоить друг друга, пока плакали, но они ничего не могли сделать. Не здесь.

На протяжении всего этого времени Джейс пытался позвонить семье, зная, что они будут переживать. И Бену, который без сомнения проверит на кухне их маркерную доску, на которой Джейс писал упрощённые версии своего графика. "Денвер", – прочтёт Бен, мультяшный самолётик полетит над стрелочкой, которая вела на другую сторону доски, где было написано "Нью-Йорк". Даже когда Бен узнает, что захват самолётов начался не в Денвере, он задумается, не изменился ли график Джейса, как бывало часто.

Каждый раз, когда прижимал телефон к уху, Джейс получал сообщение о том, что все линии заняты. Все линии заняты. Все линии заняты. С каждым безуспешным звонком он знал, что нарастает паника из-за его безопасности. Семья будет смотреть ту же съёмку, что и он, думая, не врезался ли самолёт Джейса в одну из этих башен.

В конце концов зал начал пустеть, люди искали городские телефоны и свежий воздух, чтобы прочистить голову от кошмарных изображений. Бары уже были переполнены. Джейс решил, что больше не может здесь оставаться. Должно было быть что-то, что он мог сделать, какой-нибудь способ помочь. На пути выяснения, как, он врезался в Барбару.

– Если хочешь мой совет, – сказала она, её глаза были красными от слёз, – найди отель, пока ещё можешь. Вскоре свободных не будет на расстоянии километров вокруг любого аэропорта.

– А как же мы? – произнёс Джейс. – Работа?

– Жди звонка, – сказала она, качая головой. – Мне жаль вас, молодых. У меня за плечами двадцать три года. После такого я не уверена, будет ли кто-нибудь из нас когда-либо снова летать. – Бросив взгляд в сторону ближайшего экрана телевизора, она добавила: – Боже, смилуйся над нами.

Джейс с удовольствием воспользовался советом, найдя повод сбежать из аэропорта, даже если только чтобы притвориться на несколько кратких секунд, что в мире по-прежнему есть смысл, что всё, что он видел, было очередным жестоким блокбастером Голливуда. Но его сердце не переставало колотиться. Он не мог перестать представлять, какими, должно быть, были те последние несколько минут для каждого на борту этих обречённых самолётов, или какой кошмар воцарился в башнях.

– Последний номер, – сказала взволнованная женщина за стойкой регистрации в "Холидей Инн". – И он двойной.

Это было хорошо. Джейс позвонит в авиакомпанию, если сможет дозвониться, и даст им знать, что у него есть номер. Все члены команды, которые не смогут найти, где переночевать, смогут разделить номер с ним. Бог Свидетель, они привыкли ютиться в тесноте не только на работе, но и в арендованных квартирах и домах, используемых как места остановки во время пересадок.

Оказавшись в номере, он попытался позвонить. Представляя, что Бен всё ещё стоит перед доской на кухне, он позвонил в свою квартиру, взволновавшись, когда услышал гудки, и практически лишившись слов, когда раздался щелчок, и ответил Бен.

– Джейс?

– Это я, – сказал он. – Я в порядке.

Но это было не так. Никто из них не был в порядке.

– Где ты?

– В Мемфисе. Наш рейс...

– Где?

В трубке всё трещало, связь была такой плохой, что Джейс не был уверен, услышал ли его Бен.

– Мемфис. В "Холидей Инн". Послушай, мне нужно, чтобы ты позвонил моей семье. Я не знаю, смогу ли пробиться снова, но если мы оба будем пытаться... – Щелчок. – Алло?

Джейс зарычал от раздражения. Когда он попытался позвонить еще, все линии были заняты. Затем он попробовал позвонить семье. Бен знал, что он в безопасности. Они должны были узнать следующими. Он пробовал ещё десять минут, щёлкая каналы и глядя в телевизор, пока вешал трубку и набирал номер, вешал и набирал. Он мог только представить, что тоже самое происходило по всей стране, пока люди отчаянно пытались убедить своих любимых, что они в порядке.