Что упало, то пропало

Я пытаюсь вспомнить, когда она нашла открытку от Адриана Кертиса – в тот же день или на следующий. Наверное, все-таки на следующий, потому что я помню ее раздражительной и вспыльчивой, а в тот день, когда мы говорили о Фейт, она была добра ко мне. Понимаете, к тому времени мне уже приходилось приспосабливаться и потакать ей, а не наоборот. Возможно, все дело в человеческой природе. Может, это стало неизбежным в тот момент, когда я приняла помощь. Я понимала, сколько сил она тратит ради меня, и потому остро ощущала каждую перемену в ее настроении. Я начала беспокоиться, что мое присутствие раздражает ее, замечая, как часто она пытается от меня отделаться. Она давала мне поручения – нужны еще пакеты для мусора, нужно купить еще чистящее средство, а если я возвращалась домой слишком быстро, то заставала ее в другой части дома. Я заперла комнату Фейт – проходя мимо нее, я чувствовала присутствие вещей, хранящихся внутри, – но вполне могла услышать шаги Эйлсы в маминой спальне. Я каждый раз собиралась спросить, что она там делала, но когда она спускалась, стряхивая паутину с волос или произнося что-то типа «уф» от усталости, я решала, что это будет грубо и я не в том положении, чтобы задавать вопросы.

– Ради всего святого, да не жалейте вы это барахло! – взрывалась она. – Выбрасывайте, выбрасывайте, и это тоже.

Мне отчаянно хотелось ее успокоить и умилостивить, я надоедала ей бесконечными благодарностями.

– Я не знаю, как смогу вам отплатить за все, что вы для меня делаете.

Когда я в первый раз произнесла это, Эйлса загружала багажник своей машины. Она обняла меня и сказала:

– Это то, что мы делаем для наших друзей.

Наверное, именно поэтому на следующий день я повторила это снова, для усиления положительного эффекта. Только во второй раз она не стала меня обнимать, а когда я сказала это в третий раз, ответила довольно резким тоном:

– Уверена, что вы найдете способ.

Наверное, тогда я и начала думать о деньгах. Или тогда, когда она упомянула о стоимости дома? «Наконец можно увидеть сам дом», – сказала она и заметила, что стоит пригласить оценщика. Мне кажется, она использовала фразу «золотая жила». Может, это произошло в тот день, когда она отчистила каминную полку и отступила немного назад, полюбоваться ею.

– Какой прекрасный старый мрамор! Верити, кто бы мог подумать? Что еще у вас здесь припрятано? Да один камин, вероятно, стоит целое состояние.

Тогда я впервые поняла, что я совсем не нищая. Может, есть способ выразить свою благодарность.

Теперь я вспомнила: она нашла открытку от Адриана в среду. Мы с Моди отправились в соседний дом и провели там час или два – я помогала Максу с домашним заданием, как и почти всегда по средам.

Когда я уходила заниматься с Максом, Эйлса стояла на стремянке и протирала картинные рамы, но, вернувшись, я застала ее сидящей на диване. Она скрестила ноги и положила их на любимый мамин стульчик с украшенной вышивкой сидушкой. Рядом стоял пластиковый ящик с моей корреспонденцией. Эйлса откинулась на подушки, одной рукой опершись на подлокотник. Сидела в такой позе, словно она тут хозяйка.

Оглядываясь назад, мне кажется странным, что я не рассердилась. В ящике лежали личные письма, поздравительные открытки и все такое. Я собиралась разобрать его, как только нашлось бы время. И я говорила ей об этом. И все же я не восприняла это как вторжение. Я уже не была полностью независимой, начала уступать Эйлсе.

Она подняла голову, увидела меня в дверном проеме и протянула мне открытку. На лицевой стороне было написано: «Шесть чудес острова Уайт». На губах Эйлсы играла улыбка.

– Адриан! Кто такой Адриан?

Я отстегнула поводок Моди.

– Адриан Кертис. Мы с ним познакомились в муниципалитете. Я вам про него рассказывала.

– Расскажите еще раз.

Я стояла в дверях.

– Он работал в отделе планирования, и мы один раз разговорились в столовой. Он попросил меня передать соль, и мы оба сокрушались, какой неудобной была солонка. Он пригласил меня выпить, а потом мы, говоря современным языком, немного встречались.

– И что пошло не так?

Я снова обратила внимание на очертания ее скул и приподнятые внешние уголки глаз. Эйлса махала открыткой в воздухе, словно сушила чернила. На ней изображались шесть известных достопримечательностей острова Уайт: так называемые «Иглы»[30], холм Теннисон-Даун, главная улица города Ньюпорт и что-то еще (не помню).

– Он пишет, что скучает по вас и ждет среды. И ставит три восклицательных знака.

Я вспомнила ночь, которую провела у него в комнате, расположенной в многоэтажном доме, затхлый запах, слишком мягкие простыни. По какой-то причине я до сих пор помню чай, который он принес мне утром и белую пенку на нем, словно он не дождался, пока чайник закипит. Я подумала о его бледной узкой груди, глазах с длинными ресницами, а затем вспомнила разговор в первые дни знакомства с Эйлсой. Я тогда пыталась показать себя опытной и заявила ей многозначительно: «Когда ты знаешь, ты просто знаешь».

– Не сложилось, – сказала я.