Что увидела Кассандра

У него был такой взволнованный голос, что ей стало стыдно.

– На самом деле нет, – сказала она. – Я не знаю Гейл. Это неправильный номер.

Мужчина выдержал паузу, как будто ждал объяснения.

– Как вам не стыдно! – воскликнул он. И бросил трубку.

И чего он так расстроился? Она просто хотела, чтобы ему не пришлось чувствовать себя отвергнутым. Почему ему так нужна была эта Гейл? Что в ней такого? Меган часами думала о Гейл, сначала представляя ее как жалкую растяпу, которая не может правильно написать свой номер телефона, а потом сидит дома одна и не понимает, почему же никто ей не звонит. Затем – как замужнюю женщину, отчаянную кокетку, которая из трусости никак не может довести дело до конца. Теперь она пыталась понять, где же Гейл знакомилась со всеми этими мужчинами. Гейл, размышляла она, нанося на большой палец ноги лак цвета морской волны, живет куда более интересной жизнью.

Поздним вечером, когда она уснула на диване, ей опять позвонили.

– Алло? – пробормотала она.

– Черт, я тебя разбудил. Прости, пожалуйста.

– Ничего страшного, я не спала.

Спорить мужчина не стал, но она почувствовала в его голосе сомнение.

– Вчера было здорово.

– Кто это?

– Ричард. Мы виделись вчера. Ты дала мне свой номер. – Он помолчал. – Прости ради бога, что разбудил.

– Я не спала.

– Ага. В общем, я звоню сказать, что был рад с тобой познакомиться. И я подумал, может, ты захочешь поужинать со мной в пятницу?

– Поужинать, – сказала она. – Да, хорошо.

Проснувшись наутро, она не сразу поняла, не приснилось ли ей это.

Они встретились в семь в мексиканском ресторане на Пасифик-Бич. Меган была в своем любимом платье, черном и коротком, обтягивающем грудь, но не бедра. Она пришла на пятнадцать минут раньше и, когда мужчина без пары приближался к ресторану, каждый раз спрашивала: «Ричард?» Первые трое ответили отрицательно. Затем, точно в семь, к двери подошел мужчина в костюме, с проседью в волосах. Он был старше, чем она предполагала, на вид лет сорока. Она пересмотрела свою версию Гейл. Может, она искала папиков: флиртовала, зарабатывала пару коктейлей, потом у нее «заболевала голова», или она просто исчезала, чтобы отправиться на встречу с парнем погорячее и помоложе – с тем, кого хотела на самом деле.

Мужчина начал ходить взад-вперед, поправлять галстук и поглядывать в телефон. Он посмотрел на нее, но взгляд не задержался. Эта новая воображаемая Гейл заставила Меган усомниться в себе, почувствовать себя старой, хоть она и была моложе этого мужчины. Женщиной, на которой не задерживают взгляд.

– Ричард? – спросила она.

– Да? – Он провел рукой по волосам.

– Это я, Гейл.

Он посмотрел на нее повнимательней, густые брови сошлись над прищуренными глазами. Она подумала, не носит ли он обычно очки.

– Ты выглядишь иначе, – сказал он.

– Разве?

– Ниже ростом и не блондинка.

– Тяжело было припарковаться?

Она видела, как он пытается придумать, что бы еще сказать. Он опять провел рукой по волосам.

– Извини, – сказал он. – На Пасифик-Бич всегда полно людей в выходные. – Потом открыл ей дверь.

Для начала она взяла «Маргариту» с колотым льдом и солью.

– Мне то же самое, – улыбнулся он. Ему явно нравилось угождать.

– Чем занимаешься? – спросила она.

– Я стоматолог, неужели забыла?

– Мы оба были пьяны, – сказала она и взмахнула рукой, типа это все случилось так давно, мы были совершенно другими людьми. Принесли коктейли, она сделала глоток.

– У меня вечно кариес, хоть я два раза в день зубы чищу и пользуюсь нитью. Почему так?

– У некоторых людей просто плохая наследственность, – сказал он. – У меня тоже кариес, а я чищу два раза в день, прохожусь нитью, потом ополаскиватель по рецепту. А вот моя бывшая жена чистила зубы максимум раз в день. И ей этого вполне хватало.

Она кивнула. Бывают такие люди – им все дается легко.

– А ты веришь в любовь, Ричард?

– Да? – вопросительно протянул он.

– А я нет, – сказала она. – Потому что в любовь не нужно верить. Она просто есть, мы ей не нужны. Вообще. Вот что мне в ней не нравится.

– Я подумал, что ты бы хотела услышать «да», – сказал он.

– То есть на самом деле не веришь?

– Нет, думаю, все-таки верю. Не может же быть любви без влюбленных, так?

– Но если мы постоянно ею занимаемся, разве это не должно стать обычным умением вроде спорта или выпечки блинов? Я могу приготовить блинчики, и для этого мне не надо в них верить. И блины не могут вот так взять и бац! – превратиться в омлет или во что-то другое, что тебе вообще не по вкусу, типа салата с тунцом.

– А мне нравится салат с тунцом, – сказал он.

Чилакилес оказались не очень вкусными. Сама виновата. Такие блюда лучше заказывать в заведениях, где по телевизору всегда показывают футбол, а сам телевизор висит в углу – маленький и так высоко, что всем приходится молитвенно задирать голову вверх. А здесь огромный плоский экран прямо над баром, Эйч Ди Мега-Что-то-Там, можно волоски на шеях бейсболистов разглядеть. Она потыкала еду вилкой.

– Что будем делать? – спросил он после того, как официант забрал тарелки.

– Сексом займемся?

– Нет, я про счет.

– А. Наверное, пополам.