Что увидела Кассандра

Так разворачивается поток моих мыслей, как леска с рыбой с шипением несется вниз по течению. Я опытная рыбачка. Я могу подсечь и смотать леску. Я живу в сегодняшнем дне. Земля мокрая; она потеет. Камень остается целым под моими длинными ногами. Ночью пятницы в пабе Джо Уэтти будет дискотека. Патрик и Лео, которые работают в хостеле, нас пригласили.

Лейси передает мне желтый M&M’s.

– Патрик милый, – говорю я.

– Патрик и правда милый. – Лейси поворачивается и смотрит на меня. – Лео думает, ты нравишься Патрику.

– Ну и что, – говорю я. Она ждет, что я скажу еще что-нибудь, и я хочу добавить, но во мне просыпается упрямство, которое я называю сохранением личных границ, но в основном это страх – боюсь сглазить или, что еще хуже, стушеваться. Молчание затягивается, она стряхивает кусочки конфет со своей юбки и встает так резко, что я прошу ее быть осторожнее, хоть и зареклась так не делать.

Ожидая, пока кончится дождь, мы только и делали, что играли в скрабл с Ребой. Картонное поле для игры в хостеле очень древнее: расслаивается на местах складок, буквы пожелтели, как старые зубы. Каждый день, закончив убирать после завтрака и выметать пыль из трещин в полу, к нам присоединялись Патрик и Лео.

Ребе шестьдесят, она англичанка. На длинных седоватых каштановых волосах – платок с цветочным узором, кожа на руках и подбородке начала обвисать. Она в последний раз была на Инишморе где-то в семидесятых, еще до того, как появились надежные переправы для туристов. Мужчина привез ее сюда на лодке. Ничего с нее не взял, но пришлось немного погрести, пока он ел сэндвич, запивая темным пивом из термоса. В то время, рассказывает нам она, зажав между тонкими пальцами букву «А», хостелов не было. Она кочевала от семьи к семье, помогая людям перетаскивать водоросли на пастбища, из-за которых весь остров выглядел как лоскутное одеяло – маленькие поля, сшитые друг с другом невысокими стенами из известняка. «Люди еще до пришествия Христа таскали водоросли из океана, чтобы смешать их с песком и получить почву для земледелия». Так говорила Реба. Медленно и мягко, весомо и с чувством времени. Она платила немного за аренду, если ее просили, а иногда готовила. «Простые блюда, – говорила она. – В основном картошку». Она провела на острове год.

Должно быть, когда она в последний раз здесь была, дождь шел частенько, потому что она знает абсолютно все слова из двух букв в скрабле: ор, ус, як, юз, уж, ил, ют и так далее. Этих бредовых слов просто миллион. Она с таким отрывом нас победила, что мы изменили правила – никаких слов, которым не можешь дать определение без интернета или словаря. И даже это не помогло. Она выложила ар (сто квадратных метров), бу (серебряная японская монета) и чи (жизненная сила в китайской философии). Она не знала точно, что это за жизненная сила, но мы все равно засчитали. Тридцать три очка за тройной счет слова. Сидя за игрой, мы смотрели, как по окнам стекают струи послеполуденного дождя, потягивали пиво, которое Патрик и Лео сварили в ванне на ножках, и обсуждали, что же может значить чи.

– Это типа как воздух, – сказала Лейси.

– Гравитация, – сказала я.

– Чи-и-и, чи-и. – Лео лежит на спине, выдыхая в потолок сигаретный дым. – Это как та обезьянка. Как ее. С кирпичами.

– Ты идиот, – говорит Патрик. У Патрика зеленые глаза, а плечи тонкие, как куриные косточки. Я представляю, как хватаю его и давлю на плечи, пока грудина не сломается, открыв его всем ветрам. Мы сидим на полу, наши колени почти соприкасаются.

– Чи – это как то, что крепит мышцы к костям, – говорит Реба. Лейси поворачивается к ней с восхищением.

– Глубоко, – говорит Лео.

Реба нравилась бы мне больше, если бы нравилась Лейси чуть меньше. Это та сторона Лейси, которая мне незнакома: девушка из Белойта, в длинной юбке, с темными волосами, собранными в косу, живет в кооперативной квартире. Совсем не та Лейси, которая и десяти долларов не может скопить, потому что всегда есть новая футболка, которую хочется купить, или новый цвет лака для ногтей, или ее парню было очень надо, а она щедрый человек, и с людьми ей легко – там, где мне сложно. На это путешествие она отложила две тысячи долларов. Ее ногти подстрижены аккуратно и коротко. Она стала тише, чем раньше, но поболтать с Ребой любит. Когда дождь немного утих, они вышли в сад за домом, Лео отправился проверить свое рагу, а Патрик сказал, что не выдержит больше ни минуты взаперти. Мы встали под жестяным навесом хостела, глядя на поля, полные каменных стен.

– Мне здесь очень нравится, – сказала я. Его рука была вот на том неуютном расстоянии – достаточно близко, чтобы дотронуться, но все еще отдельная, неподвижная, будто не подозревающая, что я могу к ней прикоснуться. Чтобы этого не сделать, я сцепила ладони друг с другом. Патрик потушил сигарету о камень из дохристовых времен и вернулся в комнату.