Что в имени тебе моем?..

Это было кстати. Свободное время детективы использовали в свое удовольствие: пошли на пляж. Какой восторг! Андрей вел себя, как мальчишка. Плавал, нырял, загорал, строил замки из белого песка и мелких ракушек. Мишель прятался в тени и переживал за русского друга. Во-первых, Андрей заплывал, по понятиям нормального француза, очень далеко. Мишель не мог расслабиться, иногда нервно вскакивал и жестикулировал, пытаясь вернуть на берег сумасшедшего пловца. А тот, как будто специально, еще и подныривал, исчезая на какое-то мгновение и тем самым давал повод Мишелю для дурных панических мыслей. Во-вторых, после бесконечных длительных заплывов, от которых французскому детективу становилось не по себе, Андрей, выйдя на берег, не прятался в тени, как все разумные люди, а валялся на солнце. Хорошо еще, что Мишель уговорил его намазаться кремом, иначе солнечный ожог был бы тому обеспечен.

Ушли они с пляжа (точнее, Мишель чуть ли не силой утащил Андрея, потому что солнце стало беспощадным: «Il faut être idiot pour rester sur la plage lorsque le soleil cuit comme dans un four»37) уже в первом часу. Быстро переоделись и пошли в ресторан. За аперитивом и обедом обсуждали вчерашний вечер.

И вот сейчас они сидят на террасе отеля, в тени, пьют кофе – борются со сном и ждут Андре Де Морни.

А вот и он. Подтянутый, улыбчивый, в кремовой легкой рубахе, без галстука (жара!), легких – в цвет рубахе – льняных брюках. В тон – туфли и деловой портфель. Все очень качественно. Понятно, что у этого человека есть деньги и вкус. Но если внимательно приглядеться и поговорить с ним несколько минут, можно заметить, что красивый и стильный мужчина чем-то очень серьезно обеспокоен.

– Добрый день, – рукопожатие Андре было крепким, уверенным, улыбка располагающая.

– Здравствуйте, месье, – ответили Андрей и Мишель.

Андре Де Морни умел располагать к себе. Уверенность и достоинство проявлялось в каждом его движении, взгляде, улыбке, манере говорить.

– Можете называть меня по имени, господа. Тем более вчера вечером, как мне кажется, мы перешли на более неформальный стиль общения.

– Хотелось бы еще раз поблагодарить вас, Андре, за прекрасный вечер, ужин и бесподобное барбареско38, – начал Мишель.

– Ну что вы, не стоит благодарности. А итальянское вино я предложил вам намеренно. На континенте39, насколько я знаю вас… э… – он, вероятно, хотел сказать – «французов», тем самым подчеркнув, что он сам относится к какому-то другому роду-племени, но, улыбнувшись, выразился иначе: – Вам, галлам, более привычны вина бордо и бургундские, но для нас, корсов и генуэзцев, – да, он таки подчеркнул эту разницу, но сказано это было деликатно, легко, с юмором, – итальянские вина все же предпочтительней.

– Я – истинный гасконец, Андре, – засмеялся Мишель, – родился в Монт-де-Марсан, так что для меня хорошие вина бордо – не дань моде, а воспитанная с детства традиция.

– Вот так всегда. Мы – французы, – обратился Де Морни к Андрею, – все время говорим о вине и еде. Уж простите нам эту слабость.

– Ну что вы, каждый раз, приезжая во Францию, я учусь наслаждаться такими простыми вещами, как еда и вино. Пытаюсь на время стать французом. Спасибо, Андре.

Потом они помолчали. Не знали, как перейти к главному: обсуждению дела, из-за которого собрались. Начал Андре.

– Конечно, приятно поболтать о таких замечательных вещах, но понятно, что встречаемся мы, господа, не для этого. Итак, месье Дебре…

– Мишель, – уточнил тот.

– Мишель, – повторил Де Морни, – хотел бы услышать ваши соображения по моему делу. Меня интересуют также ваши дальнейшие действия. Если есть вопросы, господа, я к вашим услугам. Должен сказать, что у меня есть очень важная новость. Но вначале я хотел бы послушать вас. Мне важно, чтобы эта новость никак не повлияла на ход ваших мыслей и на расследование в целом. И, как я уже сказал, мне важно знать, какие вы хотите предпринять шаги, чтобы помочь мне.

– Андре, – начал Мишель, – я уже говорил вам после первого знакомства с мадам Алис, что поведение вашей жены не вызвало у меня подозрения. Да, от меня не укрылось, что она была напугана моим появлением, но это нельзя трактовать как боязнь какого-либо разоблачения. Скорее, это было простое волнение от встречи с незнакомым человеком. Возможно, волнение связано с ее болезнью, частичной амнезией, о которой говорите вы и, самое главное, которую подтверждает доктор. Ваша жена – очаровательная женщина. Все ее поведение говорит о том, что она любит вас и сына. В вашем доме живут счастливые люди. Счастье нельзя сыграть.

Далее, я вас спрашивал насчет ее акцента, еле уловимого. Был ли такой акцент у вашей жены до того дня, как она сбежала от доктора? Но вы удивились вопросу, значит, речь вашей жены вас никак не смущала. Вас озадачивает только странное, на ваш взгляд, поведение вашей жены, ее амнезия. Вам кажется, что это другая женщина. Что мешает вам поговорить с женой? Сказать о ваших сомнениях? Она представляется мне совершенно адекватным человеком. Возможно, она ответит на все ваши вопросы. Тогда и наша помощь будет не нужна.