Что вдруг

В то время, когда Мандельштам с Липкиным обсуждали, кому вручить шампунь, в Париже все еще шумел дамский мастер Антони Черпликовский (1884–1976). «Знаменитый парикмахер Антуан – король дамских причесок, создатель всех “бубикопфов” и прочих волосяных мод – спал в хрустальном гробу, как Белоснежка, чтобы “острее чувствовать”. На прогулках в Булонском лесу он показывался с двумя борзыми собаками, волнистую шерсть которых он окрашивал каждую неделю то в розовый, то в жемчужный, то в бледно-голубой цвет» (Вертинский А. Дорогой длинною… М., 1990. С. 229).

30.

Ср. в написанных незадолго до «Стрижки детей» мандельштамовских «Стансах» образ «садовника и палача», возможно, восходящий к гюисмансовскому парикмахеру (Тименчик Р. Текст в тексте у акмеистов.//Труды по знаковым системам. XIV. Тарту. 1981. С.70).

31.

Ср. новейшие комментарии: «Оптимистическое стихотворение <…> омрачено двусмысленным выражением в (к) высшей мере: с 7 апреля 1935 г. к уголовной ответственности стали привлекаться дети с 12 лет (арестантов тоже стригут)» (

Мандельштам О.Э. Стихотворения. Проза / Сост. Ю.Л. Фрейдина, предисл. и комм. М.Л. Гаспарова. М., 2001. С. 797).

32.

См. например: Искандер Ф. Ласточкино гнездо. М., 1999. С. 376377.

33.

Например, описание рук Ивана Яковлевича из гоголевского «Носа» у Иннокентия Анненского (Мусатов В. Лирика Осипа Мандельштама. Киев, 2000. С. 419). Ср. в «Арабесках из Гоголя» А. Крученых:

В бухарском халате —
изумруды и тюльпаны —

сын скромного парикмахера
щеголь малахитовый
Рахим Керап
перевернул шахские оглобли
и начертал бритвою на песке
для всех собратьев

шесть заповедей пищеварения
и хватания за нос
джентльменов с проспекта

(Память теперь многое разворачивает: Из литературного наследия Крученых / Сост., послесл., публ. и коммент. Н. Гурьяновой. Berkeley, 1999. С. 306). Ср. очередь ожидающих контекстов: Амелин Г.Г., Мордерер В.Я. Миры и столкновения Осипа Мандельштама. М., 2000. С. 203–208.

34.

См. комментарии М. Гаспарова: Мандельштам О.Э. Стихотворения. Проза. С. 789.

35.

Кръстева Д. Концептуализация брадобрея и брадобрития в русской культуре и литературе (до конца Петровской эпохи) // Русистика 2003: Язык, коммуникация, культура. Шумен, 2003 (www.russian.slavica.org). Эта статья напоминает об истоках статуса фигуры цирюльника (шута при Петре І в системе культуры барокко, демона в повести Гоголя «Нос» и в романтической модели мира, палача в авангарде). Стимулом к исследованию Д. Кристевой стала статья Клео Протохристовой «“Сибирският бръснар” на Никита Михалков и парадоксът на бръснаря (Литературен Вестник. 2001. Брой 34. С. 17–23), в которой перечислены коннотации «цирюльника» в западноевропейской литературе: медиатор, многословие, опасная власть над клиентами, слуга, превосходящий господина, сплетник, сват, хирург.

36.

См., например: Мазур Н.Н. Дело о бороде (Из архива Хомякова: письмо о запрещении носить бороду и русское платье) // НЛО. 1993–1994. № 6. С. 127–138.

37.

Rothman, Irving N. The Reliable Barber Supply Co.: An Annotated, Chronological Bibliography on the Barber – Second Delivery // Bulletin of Bibliography. 1998. Vol. 55. № 2. P. 101–121.

38.

Ср., например, его отзыв 1923 г. о мандельштамовском переводе из Жюля Ромена: «Я знаю, что «Всемирная литература» поручила перевод этой вещи какому-то очень крупному поэту, не помню сейчас точно – кому. Есть заявления очень компетентных лиц, что перевод сделан блестяще» (Литературное наследство. Т. 82. М., 1970. С. 309). К Луначарскому как к власти Мандельштам обратился после конфликта с чекистом Блюмкиным (Дзержинский Ф. Показания… по делу убийства германского посланника графа Мирбаха // Красная книга ВЧК. 2-изд., уточн. М., 1989. Т. 1. С. 257).

39.