Что значит поцелуй?

Каждую ночь Виола уверяла себя, что переживает только из-за чувства вины — ведь это их с Лукой поступки привели к тому, что опекун заболел. Она просиживала возле метавшегося в горячке маркиза, пользуясь новыми магическими возможностями, чтобы охлаждать пылавшего от жара мужчину. В это время приставленная к его сиятельству сиделка безмятежно спала, отгороженная магическим пологом: Виола предпочитала не рисковать. Из-за угрозы сильно нарушить равновесие она строго контролировала свое вмешательство и не делала ничего, что не перекрылось бы обычными мелкими проделками, без которых Лука не мог прожить ни ночи, бунтуя против сложившихся обстоятельств.

Сначала Виола только охлаждала пот, покрывавший тело маркиза, потом пошла чуть дальше и ненадолго воздействовала на кровь пылавшего жаром мужчины. Вроде бы такое магическое вмешательство чуть добавляло сил больному. Точно определить Виола не могла, так как о врачевании имела весьма смутное представление: они с братом практически никогда не болели, единственное, что постоянно с ними случалось, так это травмы.

Во время визитов девушка присаживалась на край постели маркиза и сжимала его ладонь. В свете свечи она подолгу рассматривала лежавшего в забытьи мужчину. Он всегда успокаивался, когда Виола находилась рядом. Гримасы боли прекращались. Виола с тревогой всматривалась в его безмятежное и расслабленное лицо, сгорая от чувства вины. Если бы не они со своим колдовством и дурацким побегом! Что на них нашло? О чем они только думали?

Видеть этого сильного мужчину таким беспомощным и больным Виола просто не могла, ежесекундно упрекая себя за прошлые поступки. Только чувство вины заставляло ее покорно сносить мелкие издевательства вдовствующей маркизы, невест и слуг.

Ее предположения, что мать опекуна задумала подлость, для виду окружив их с братом показной заботой, полностью оправдались. С разговора в гостиной маркизы прошло три дня, а модистка к близнецам все не шла. Леди Каларон с выгодой использовала отсутствие приличной одежды как предлог для исключения близнецов из общей жизни, еще и подстраховалась, задвинув Виолу, остро нуждавшуюся в новой одежде, в самый конец очереди. Если, конечно, леди Каларон вообще договаривалась с модисткой о визите к подопечной сына. К счастью, обещанный учитель этикета также не торопился появиться перед учениками.

Обо всех мелких подколках, скрытых оскорблениях и пренебрежительном отношении Виола даже думать не хотела. Ей стоило больших усилий каждый раз останавливать брата от ответных действий. Лука чувством вины не страдал. Разговор на эту тему посеял между близнецами взаимную обиду.

На пятый день маркиз очнулся. Горячка отступила, но жар все еще владел им.

— Дорогой, — склонилась над Андэром матушка, — ни о чем не волнуйся, у меня все под контролем!

Это ободряющее заявление стало темой новых кошмаров маркиза, все еще с трудом различавшего, где болезненный сон, а где явь.

Впрочем, среди пугавших, а порой и просто ужасных героев его видений случались и чудесные персонажи. Андэру нравилось пригрезившееся серебристое дерево, доверчиво касавшееся его руки веточками, как хрупкими пальчиками. От дерева пахло морем.

Раньше Андэр был очень слаб, чтобы ответить на ласку, но сегодня нашел силы сжать тонкие серебристые веточки. К его огорчению, этим он вспугнул волшебного гостя: дерево обернулось серебряной лисичкой, напоследок пугливо взглянувшей на него чудесными аквамариновыми глазищами. Зверек умчался, оставив Андэра один на один с отвратительным великаном, костлявым, но неимоверно сильным. Встретились они там же, где и в прошлый раз, — в пыточной айхойтра Каирита са Руами, главы тайной службы алтуветского союза. Андэр точно помнил, что убил палача-великана, расплавив оковы в призванном огне и вооружившись длинной иглой, выхваченной из пыточных инструментов. Андэр все еще ощущал то усилие, с каким глубоко вонзил острие иглы в глазницу великана.

Алтуветский палач умер мгновенно, но еще долго стоял, чуть покачиваясь, как башня под напором северного ветра, прежде чем рухнуть перед Андэром, который и сейчас помнил звук тяжелого глухого удара, ознаменовавшего падение костлявого гиганта.

Теперь палач вновь возник перед своим убийцей, напомнив о прошлом мерзкой картиной вытекающего глаза. Великан злобно скалился, радуясь беспомощности Андэра.

Вновь проходить через ад пыток Андэр не мог. Самым надежным средством против восставшего мертвеца, как и против железных оков, всегда служил огонь. И этот огонь у Андэра был в крови. Он обратился к магии, призвал стихию и запылал, отгородившись от страшно закричавшего мертвеца стеной пламени.

Очнулся маркиз на дымящейся кровати весь мокрый. Над ним с кувшином стояла неизвестная женщина с перепуганными глазами. Ее губы тряслись, она не могла сказать ничего внятного, только издавала жалобные скулящие звуки.

Стукнула дверь, в комнату ворвалась вдовствующая маркиза.