Чтоб услыхал хоть один человек

Прости, что пишу на бумаге для рукописей. Ты глубоко ошибаешься, утверждая, что я не отвечаю на твои письма. Я получил от тебя всего три письма, включая это, последнее. (Ты утверждаешь, что оно четвёртое.) Далее, коль уж ты добрался до Бэппу, я надеюсь, и в Токио заедешь. А когда будешь в Токио, мы с тобой как следует поразвлекаемся, решил я легкомысленно, потому и не писал. А ты возмущаешься. Почему ты так торопишься обратно в Китай? Жить в Ханькоу ужасно – ты со мной не согласен? Может, обманешь домашних и выберешься на пару деньков в Токио? Расходы по твоему пребыванию в Токио беру на себя. (Не возмущайся – я не собираюсь тебя унижать.) Может, и вправду удастся? Примерно с пятого числа будущего месяца я совершенно свободен. Если ты приедешь в это время, сможешь поселиться в гостинице рядом с моим домом. И Савамаса и Садандзи сейчас выступают, а такому человеку, как ты, посмотреть на токийское пепелище, я убеждён, весьма полезно. Постарайся. Мне бы тоже хотелось увидеть твоё цикадье лицо, и именно сейчас я начинаю освобождаться от работы, не то что когда пришло твоё первое письмо – тогда дел у меня было невпроворот. В десятых числах сентября прошлого года мы с Нисикавой[267] провели вместе несколько дней. Бедняжка – у него сгорело всё, что он привёз из Европы. У Накахары[268] в Йокогаме тоже, кажется, сгорело всё до нитки. Я сохранял полнейшее самообладание. Дело в том, что я был простужен и боялся, что, если начну суетиться, поднимется температура. Наша третья средняя школа сгорела дотла. Со-тян (Ёсида, сын плотника) погиб во время пожара. Сегодня встречался с одним китайским студентом. Говорят, он участник выходящего в Шанхае журнала «Содзо». Я снова возлюбил Китай. Захотелось опять побродить по улочкам, где прогуливаются свиньи. Нет, на этот раз думаю отправиться в Европу. Но нужно раздобыть денег, поэтому даже не знаю, когда удастся осуществить эту мечту. Ты предприниматель, и твоё назначение – наживать деньги, тебе следует побыстрее нажить их и стать моим патроном.

Мои книги, выпущенные «Сюнъёдо» и «Кайдзося», все до одной сгорели. Но, к счастью, лучшие из моих сборников, «Расёмон» и «Кукловод», ещё не все были распроданы в магазинах этих издательств и уцелели.

В будущем месяце мы с Кикути поедем вдвоём в Кумамото, но это ещё очень неопределённо. Если ты к тому времени ещё будешь в Бэппу, с удовольствием посетим тебя. Как я уже писал, если сможешь приехать в Токио, обязательно телеграфируй.

Твой Акутагава

Р. S. Ты всё ещё холостяк? А у меня двое сыновей.

ПИСЬМО ТАКАХАСИ КЭНДЗИ[269]

22 октября 1924 года, Табата

Такахаси Кэндзи-сама!

Извините, что пишу на бумаге для рукописей. Благодарю, что Вы снова написали мне. Я испытываю большую радость, что такой человек, как Вы, проявляющий столь большой интерес к науке, читает мои статьи. Итак, Ich-Roman. Вы должны согласиться, что, когда рассказчик пишет от своего имени (Ich) – это не обязательно автобиографический роман. Вам с Ямагаси, по-моему, здесь есть над чем подумать. Я скорее сторонник точки зрения Майера и Оферманса, но, если найду веские доказательства их неправоты, не остановлюсь перед тем, чтобы стать отступником. Так что и я подумаю, и Вы тоже ещё раз проанализируйте свои построения. Литераторы, всегда склонные делать поспешные выводы, пользуясь даже моими словами, трактуют: «Искусство долговечно, а жизнь коротка» – в чуждом для европейцев понимании. Теперь Ich-Drama[270]. Само появление этого термина не имеет никаких логических оснований. Точка зрения Диболь-да представляется мне более чем разумной. Возьмите хотя бы студентов немецкого отделения – большинство из них защищает Шиллера. Вам, я думаю, известна моя оценка Шиллера. В воскресенье я буду дома. Мне будет очень приятно, если меня навестит такой человек, как Вы, проявляющий столь большой интерес к науке, но, к сожалению, подобные посетители бывают у меня крайне редко. Меня донимает малоинтересная литературная молодёжь, будущие писатели, которые обожают упиваться ядовитыми миазмами, которыми окутана литература.

Акутагава Рюноскэ

Р. S. Прочесть первый Ich-Roman Шпильгагена, положивший начало этому направлению, – таков самый короткий путь понять, что это за явление. К сожалению, я не знаю названия этого романа. Так что помочь в этом не могу.

1925

ПИСЬМО АКУТАГАВЕ ФУМИКО

16 апреля 1925 года, Сюдзэндзи

Фумико!

Хорошо, что Хироси ежедневно ходит в детский сад – ему это пойдёт на пользу. Нужно на какое-то время оставлять его без родительской опеки. Ругать тебя за то, что, не посоветовавшись со мной, определила его туда, не буду, лишь молюсь, чтобы всё было хорошо.

Твоё письмо на писчей бумаге прочёл легко, а написанное на бумажном свитке так помялось, что я с трудом разобрал его. Ты уж пиши поразборчивей.