Чтоб услыхал хоть один человек

Не хочется говорить, почему начали с «Репетиции «Макбета». Но всё же скажу. В японском театре, чтобы привлечь зрителя, прибегают к пантомиме. Я даже думаю, что с этой точки зрения «Репетиция «Макбета» была выбрана специально, чтобы взволновать зрителя. Эта play[112] взята из «Diminutive dramas»[113]. Я как-то приносил эту книжку, ты её должен был видеть, и среди включённых в неё plays это самая крикливая. Все актёры, участвующие в репетиции, капризничают, переругиваются, одни просто злятся, другие ещё и вопят – в общем, более крикливой пьесы в жизни своей не видел. Подобная комедия была бы вполне уместна, если бы шла в финале, чтобы развлечь зрителя, но до «Электры» играть такую пьесу – полнейший абсурд.

Ещё меньше мне понравился «Дом чаеторговца». Декорации прекрасные, а сама пьеса никуда не годится. Приходит даже мысль, что у Мацуи-сана не всё в порядке с головой. Сюжет такой. Чайная лавка «Касугаи» разоряется, и старик-хозяин, чтобы получить страховку, доходит до того, что решается поджечь её. В это время его дочь О-Хана, которую в Токио на Симбаси называли «литературной гейшей», оставляет своё занятие и возвращается домой, но, видя, что произошло, она отдаёт скопленные трудом продажной женщины две тысячи иен, сделав вид, что их прислал ей пропавший без вести брат, и снова уезжает в Токио. Отец и брат, не зная, что у неё на душе, ругают её, говоря, что она неблагодарная. Прежде всего – что нового узнали мы о времени, в котором живём? Поджечь дом ради получения страховки – такое мы много раз видели в фильмах. Девушки, продающие себя, чтобы спасти честь своего дома, – и это нам давно известно из пьес, которые ставятся в театре Соси, – давным-давно мы познакомились с такой героиней, как Кару Кампэй. Можно ли назвать пьесу «Дом чаеторговца» social drama[114] лишь потому, что О-Хана стала «литературной гейшей»? Можно ли сказать, что автором решается женский вопрос? Только лишь потому, что он сам это утверждает?

А теперь об «Электре».

Серая каменная стена. Каменные колонны. Красная крыша. Серый каменный колодец. Рядом – чахлая зелень. Scene – прекрасная. Действие начинается с того, что выходит несколько женщин с кувшинами для воды. Начало показалось мне скучным. Перевод ужасный. Приведу лишь один пример:

– Ты бы посмотрела, как она смотрела на нас, – со злобством, точно дикая кошка…

Вот так говорят герои. Хотя действие и происходит в Греции, всё равно слишком уж грубая спартанская речь. Так же сухо и неинтересно говорила вышедшая на сцену Клитемнестра. Это всё то же проклятье перевода. На Клитемнестре было ярко-красное платье и ожерелье из драгоценных камней, сверкали два золотых кольца и золотая диадема, в bare arms[115] она держала sceptre[116] – и всем своим видом напоминала куртизанку. Такое впечатление складывалось в первую очередь потому, что лицо актрисы было размалёвано, как у распутницы. Ко всему ещё она всё время подвывала, точно ослица. Приходит известие о смерти Ореста. Вбегает Клитемнестра, победоносно держа скипетр в поднятой руке. Клисотем сообщает Электре, что Орест разбился насмерть, упав с лошади. Оставшись одна, Электра поднимает правую руку и восклицает: «О-о, я осталась совсем одна!» В этом скорбном возгласе мы впервые увидели живую Электру, горестно, подобно мрачному рокоту моря, выражающую свою печаль. Здесь перед нами уже не Кавако, а настоящая Электра. Занавес стремительно опускается.

Второе действие я смотрел с ещё большей надеждой. Открывается занавес, слева, опираясь спиной о каменную колонну, стоит, скрестив руки, Орест в пурпурном плаще. Справа дверь – перед этой украшенной бронзой закрытой дверью в рваной чёрной одежде, подпоясанной верёвкой, спиной к залу сидит на корточках Электра. Секирой, которой был убит Агамемнон, она выкапывает его останки. Ореста и Электру освещает голубой свет луны. Сцена прекрасна. Она напоминает картину.

Электра узнает в Оресте своего брата. Появляется приёмный отец Ореста. События развиваются в направлении, куда ведёт их захватывающий дух, напряжённый plot[117]. Из дому, где до сих пор царила тишина, раздаются крики: «Клитемнестра убита!» Электра с криком: «Орест, Орест, убей, убей!» – ползает на четвереньках по земле и воет, словно дикий зверь.

Появляется Эгист. Обманутый криками Электры, он вбегает в дом. Снова крики: «Убивают, убивают!» Из окна выбрасывают мёртвое тело Эгиста.