Чтобы человек стал Богом

Мы привели здесь лишь несколько относительно очевидных примеров той колоссальной борьбы, которую ведут все, кто стремится любить, против бремени эгоизма, который лежит на нас всех. Следовало бы расширить наш взгляд на поле битвы. Уже сестра Фаустина открывает нам, что её помощь достигала людей за сотни километров и простиралась на тех, кого она никогда раньше не встречала[1512]. Следует упомянуть о необычайных рассказах сестры Марии-Марты Шамбон, которая уносилась на целые ночи в сердце Христа, чтобы: «собирать вместе с Ним души во всех областях Земли[1513]»; или же далёкие путешествия Терезы-Елены Хиггинсон[1514]; или Анну-Катерину Эммерих, пропалывающую сорняки в целых епархиях[1515].

В своей обычной простой манере Робер де Ланжак (его настоящее имя аббат Делаж) сообщает нам, что душа, которая «единится» с силой Бога, постигает его могущество «до пределов мира[1516]».

Но эту борьбу следует продолжить за пределы смерти, довести её до тех, чьё очищение ещё не закончилось и кому мы ещё можем помочь продолжить развитие в запредельном мире. И там также «механизм» этой помощи кажется нам аналогичным. Следовало бы привести биографии святой Маргариты-Марии Алакок[1517], блаженной матери Марии Кресанс Хосс из Кауфберена († 1744)[1518], Терезы Нойман[1519], Марии-Анны Линдмайр († 1726)[1520], сестры Жозефы Менендез[1521], сестры Марии-Марты Шамбон[1522], святой Жеммы Гальяни († 1903)[1523], святой Анны-Марии Таижи[1524], святой Вероники Джулиани († 1727)[1525], и т.д.

Мы все, хотим мы того или нет, вовлечены в эту колоссальную борьбу, и каждый из нас должен держать своё место за себя и за всех остальных. Нужно дойти до этого представления о порядке вещей, чтобы понять, что только храня верность Любви, кюре из Арса отказывался иногда излечивать некоторых больных, если видел, что они достаточно отважны, чтобы переносить страдания. «Мы не должны снимать крест с тех плеч, которые способны нести его, — однажды пояснил он, — нужно видеть всё в Боге[1526]».

Аббат Монен оставил нам рассказ об одном из таких случаев отказа, когда сам кюре из Арса был при смерти: «Одна женщина, которая имела право приближаться к больному, соединив руки, пришла умолять его просить у Господа об исцелении. Он остановил на ней свой глубокий сверкающий взор и без единого слова отрицательно покачал головой[1527]».

Завершим этот ряд свидетельств, наряду с другими возможными, словами Христа, сказанными им сестре Фаустине Ковальской: «Есть только одна цена, чтобы приобрести души: страдание, соединённое с моими Страстями. В этих словах заключена чистая любовь, но эта любовь не телесная[1528]».

5 Богословские размышления

а) Счастье любви сильнее, чем страдание

Можно с полным основанием ужаснуться этому упорству, с которым утверждается необходимость страдания в деле любви, ведущем к спасению. На это мы можем привести два существенных элемента для ответа:

1) Колоссальность страдания в мире. Чтобы вспомнить об этом, достаточно почитать любой номер любой газеты. Не будем продолжать. Пусть каждый поразмышляет над силой зла и поймёт, что может быть, другие люди не были бы столь злы, будь он сам лучше.

2) Не нужно забывать, что даже у самых подавленных, самых отчаявшихся среди этих святых мистиков всегда берёт верх счастье, даже если оно смешано с самыми острыми физическими или психологическими страданиями. И это счастье, это счастье Любви; счастье любить и быть любимыми; но это любовь фантастическая, и такой интенсивности, которую мы не в силах даже предполагать. Как раз поэтому все эти святые мистики реально готовы переносить все страдания, как они сами утверждают, и переносить их и в самом деле часто, поскольку счастье, которое сообщает им эта любовь, освобождает в них невероятные силы и энергию.

б) Отказ рационалистов от мистического богословия