Чудачка для пианиста

Но у меня не было сомнений на счет материнства, даже на секунду. Не потому, что мама меня бросила, когда я еще не могла ее запомнить, не потому что меня растил отец и привил моему характеру серьезность и неотступность от своих решений. Нет, не поэтому. Просто я хотела ребенка. Хотела его именно от Саши, и где-то в глубине души радовалась, что судьба преподнесла мне такой подарок.

Я это понимала еще в его объятиях, иначе просто не позволила бы к себе коснуться. Думаете мало ли охочих было добраться до моего тела? Даже сильное опьянение никак не делало меня слабой, и сотни отказов тому доказательство.

Ребятам из Eccentric я ничего не сказала о беременности, попросила их репетировать без меня пару недель, потому что срочно нужно уехать. Кот поворчал немного, но согласился разобрать новые темы и взял с меня обещание быть на связи каждый день и учить песни онлайн. Я с радостью приняла его условия. Мою тайну хранил Тотошка. Обещал, что никому не расскажет, и я ему верила. В конце концов, он оказался прав: такие, как Гроза, никогда не связываются с такими, как я. Это была просто иллюзия. Я себе придумала идеального мужчину с чуткой душой.

Чтобы перевернуть эту невеселую страницу своей жизни, уехала к бабушке. Я не могла вот так сразу сделать вид, что у меня все в порядке, мне нужно было время.

Я через силу веселилась, бегала по магазинам, примеряла костюмы для девушек в положении, покупала нужное белье и натуральные нитки для вязания.

Моя добрая старушка помогала мне и поддерживала во всем, даже чай мне собрала, как она сказала «чтобы мои беременные мозги встали на место». И все было хорошо, пока не подобралось время возвращаться в Академию.

Горовая забросала меня смс и звонками, Лёша спрашивал, куда я пропала и почему не хожу на оркестр, ребята из группы завалили сообщениями. И мы прошли в финал конкурса. Как все удачно складывалось, да?

Хотя мне было фиолетово. Ну, финал, и что? Он будет вначале лета, когда я уже буду похожа на колобочка. Так что конкурс пролетает.

Пришлось соврать, что больна. Соврать всем, кроме одного человека, который без причины решил, что я — лгунья.

Пусть Саша думает, что хочет.

Сначала не узнал меня, а теперь это «уверена», как доказательство того, что «случайный секс» — для него только случайный, и ничего больше.

Очень щемило в груди, когда заходила в Академию, и глаза порывались лопнуть от слез, которые уже устали течь. Я рыдала по ночам в подушку, а по утрам бабушка заваривала мне чай из ромашки и мягко поглаживала по голове. Она все понимала, а я ничего не могла изменить. Да, мне было больно, но я хрен кому это покажу. Потому улыбалась широко, смеялась звонко и радовалась жизни по-настоящему.

Сначала я думала даже уйти из Академии, бросить учебу, о которой мечтала, все равно мне не суждено доучиться, но я не могла подвести важных мне людей. Кац ждала меня на вечере романсов, и Горовая переживала, что я не закрою концерт. Пришлось успокоить ее и пообещать, что приду.

Вечер романсов начинался в пять, в это время Гроза должен быть дома, и я надеялась, что наши пути, как и раньше, будут плутать и не пересекаться.

Выбранная концертмейстером песня далась мне тяжело, потому я старалась не думать о том, как она перекликается с моим состоянием. Просто пела, просто исполняла, механически и технически, но душа все равно непроизвольно раскрывалась и выла от беспомощности.

Утром четырнадцатого февраля я проснулась без тошноты и головокружения и тогда решила, что из-за идиотов не буду бросать свою мечту. Разошлись наши дорожки, значит, разные немножко.

Я могла даже не ходить на его ленты, просто сдавать семестровые, но мне нужно было быть сильной, потому толкнула дверь и вошла внутрь. Никто не заметит, как сложно мне идти, никто не почувствует, что сердце застряло в глотке и перестало биться. Я умею притворяться и играть.

Ядовитый прищур черных глаз, узкая нитка губ и слабый кивок. И на этом все. Даже в конце ленты Саша меня не окликнул, не попросил остаться. Наверное, тогда я неосознанно давала ему последний шанс, но он им не воспользовался.

Ну, и пошел он…

В зале было забито. Когда объявили мой номер, у меня дрожали руки и ноги, лоб покрылся испариной, а внизу живота неприятно покалывало, но я отмахнулась от плохих ощущений и вышла на сцену. Длинное синее платье, что сшила мне бабушка, подчеркивало грудь широкой атласной лентой. И никаких украшений: просто распущенные волосы и немного подведенные тушью глаза.

Я не рискнула играть сама, потому попросила мальчика с первого курса поддержать с гитарой. Тот самый, что пел на площади. Наверное, это была моя месть Грозе, не могу точно сказать. Темноволосый, с длинной волнистой челкой Женя, очень скромный и теплый парень, легко согласился и, конечно же, обрадовался возможности спеть дуэтом на сдаче семестрового ансамбля.

(От автора: романс «Под лаской плюшевого пледа» в моем исполнении можно послушать в блоге от 19.03)