Чудачка для пианиста

Как я соскучился. До колик в животе, до взрыва между ребрами. Только бы с ней и ребенком все было в порядке. Это я виноват, что она себя довела до такой слабости, наверное, ничего не ела: плечи торчали узловатыми углами, ключица выпирала, а подбородок заострился.

За мной вышел Женя, паренек, что пел с ней, и я всю песню мечтал разукрасить ему морду, потому что ревновал, как конченный придурок.

— Александр Олегович, — позвал студент и стушевался от моего убийственного взгляда. — Настина одежда, — он приподнял в руках вещи и побежал со мной на первый этаж.

— Поедешь с ней? — спросил я, осторожно укладывая Настю на заднее сидение.

Парень отступил.

— Нет, меня ребята ждут, да и еще дела есть. Настя плохо себя чувствовала до концерта, да и всю неделю ходила сонная и бледная.

— Спасибо, — я благодарно улыбнулся ему и повернулся к Чудаковой.

Девушка приоткрыла веки и туманно изучала мое лицо. Я не удержался и погладил ее по бледной и прохладной щеке, а она резко отвернулась и прошипела:

— Не прикасайся.

Как мне это знакомо. Ладно, она может злиться сколько захочет, только бы ей стало лучше. А я потерплю.

— Извини, — я убрал руку и выровнялся. — Но в больницу ты поедешь. Можешь не общаться, если так неприятно мое общество.

Я захлопнул пассажирскую дверь и сел на место водителя.

Не бросать взгляды в зеркало заднего вида было крайне сложно. Настя сидела, отвернувшись и прижавшись щекой к стеклу, потому я украдкой наблюдал за ней, чтобы не дай Бог не стало хуже.

Полчаса шероховатой тишины, но я был счастлив. Не знаю, это трудно объяснить, но рад просто ее видеть, слышать приятный запах кожи, чувствовать порывистое дыхание в метре за спиной. Пусть сердиться, ей все можно.

В частой клинике пахло булочками и какао. Навстречу вышла молоденькая медсестра в белоснежном коротком халатике. Теперь я понимаю, почему друг до сих пор не женился.

— Давид Рустамович ждет, — девушка повела нас по светлому коридору и приоткрыла дверь в просторный кабинет.

Настя шла осторожно и держалась подальше от меня, я не настаивал на помощи, но готов был поймать в любую секунду. В прочем, ничего не поменялось с первого похода в больницу, с той разницей, что сейчас я знаю, зачем мы сюда пришли.

— Саша? О, заходите, — Давид растянул красивые полные губы и показал нам нитку ухоженных зубов. — Мамочки, — он прищурился, спрятав синие глазища, — Саша, если ты ее обидишь, я заберу себе и не отдам! — он сплел пальцы перед собой и подмигнул Насте. — Это же надо, как природа исхитрилась и создала такое чудо, — он дернул спиральку волос, но девушка не насторожилась, а улыбнулась ему в ответ. — Настоящие же! М… — он завоевал ее доверие с первых секунд, взглядом попросил Настю сесть, и она послушалась.

— Пусть… — Малинка бросила обжигающий взгляд через плечо, — Гроза выйдет.

— А как же, — поддержал ее прихоть Давид, — выйдет, чтобы принести нам гранатовый сок. Быстро! — он махнул, показывая на дверь. — Возле приемной есть бар. Принеси девушке напиток.

— Я ничего не хочу, — уперлась Чудакова.

— А мы не тебе. Мы ему, — и друг опустил взгляд на ее живот. — Или есть возражения?

Настя уронила плечи и замотала головой.

Когда я вернулся, Давид увлеченно что-то рассказывал и активно жестикулировал. Очередная байка, любит он это дело.

— Ну, что, папанька? — обратился он ко мне, стоило подойти ближе. — Анемия — вещь не смертельная, но нужно быть осторожней.

— И что мне делать? — спросила Настя.

— Что вам делать, — подчеркнул друг. — Хорошо есть, много пить, гулять на свежем воздухе и не нервничать.

— Я постараюсь, — Малинка заломила пальцы и втянула голову в плечи.

— Да, Сань, — Давид наклонился и распахнул ящик стола. Покопался в нем и выложил перед Настей файлик. — Нашел я для тебя информацию. Твоя распрекрасная бывшая женушка не рожала никогда. Это тебе любой гинеколог подтвердит, у которого она была на приеме. Водит она тебя за нос.

Настя заинтересованно бегала глазами по бумаге, и я видел, как дрожат ее губы, а руки сжимаются в кулаки и белеют.

— Но, — резко добавил Давид, отчего Малинка дернулась, а я, пользуясь моментом, подошел ближе и положил руки на ее плечи. И она не оттолкнула.

Друг поднял одну бровь, поиграл ней, а потом выдал:

— Но ребенок на самом деле твой. Я лично перепроверил. Из-за этого пришлось так долго ждать.

— Как это? — прошептала Настя.

— А вот так, — Давид вытащил документы из файла и перелистнул несколько страниц. — Врачебная тайна и подкуп, а другими словами — суррогатное материнство. При чем, сроки ее обмана и родов совпадают. Видимо, Ырка хотела большую семью, но не собиралась портить хфыгуру, — он хохотнул. — Вовремя ты ее запалил, Сань.

Я несильно сжал пальцы на плечах Насти, а она неожиданно подняла голову и посмотрела мне в глаза. В глубоких радужках искрились синие звезды.

— Прости меня, я… — и она заплакала, спрятав лицо под ладонями.

Я присел на колени и повернул ее стул к себе. Одна рука Насти была плохо заклеена лейкопластырем, под ним виднелась глубокая резаная рана. Я поцеловал нежную кожу и мотнул головой.