Чудаки на букву М

– Для начала – показать на что ты способен, проявив актерское мастерство и убедительность. Видишь двух типов с лепешками?

– Ну…

– Подойди к ним и спроси знают ли они Ойбдолбыша. Если знают, скажи, что у тебя весточка от его папашки. Скажи, что папашка хочет с любимым сынком повидаться и ждет его прямо сейчас, …э… на Лунных плантациях. Все запомнил?

– Нет. Повтори еще…

После третьего повтора чудик отправился к обладателям конических шляп.

После короткого разговора конические шляпы подскочили с мест и помчались прочь, бросив недоеденные лепёшки.

– Молодец – хорошо сработал. – сказал Дымов чудику, когда полицейские агенты (а в том, что это агенты, уже не было никаких сомнений) скрылись из глаз. – Ты нам подходишь. Теперь жди весточки от Сестры Мрачковски. Две недели жди. А то Сестра Мрачковски сейчас немного занята – к новой свадьбе готовится…

– Круто! – чудик обрадовался. – Это чё – я теперь участник нового шоу? А бабки мне за это дадут?

– Дадут, дадут… И даже контракт подпишут.

Дом Ойбдолбыша напоминал грязный мусорный бак, подпиравший другое более высокое строение, напоминавшее темную силосную башню, которая в свою очередь подпирала еще одно мрачноватое здание, похожее на гигантский черный контрабас.

Войдя в темный подъезд, Дымов поднялся по узкой лестнице до квартиры молодого музыканта, дверь в которую оказалась распахнута…

Ойбдолбыш Лоханкер-младший сидел на стуле посреди почти пустой комнаты и тупо пялился на стену, словно больная грустная птица. У него был длинный крючковатый нос и большой лоб, изрытый, как у старика, глубокими морщинами. Длинные волосы музыканта, окрашенные в синий цвет и собранные в пучок на затылке, висели конским хвостом почти до поясницы. Концы его раздвоенной жидкой бороденки украшали маленькие желтые бантики.

Заметив в дверях Дымова Ойбдолбыш испуганно вздрогнул, но не издал ни звука.

– Привет, брателло! Как жизнь молодая? – поздоровался Дымов, входя в скромное жилище Лоханкера-младшего.

Нервно сглотнув, Ойбдолбыш откликнулся тихим заикающимся голосом:

– Привет… Вы кто, дяденька? Тоже из полиции?

– А что – разве похоже? – усмехнулся Дымов и ободряюще хлопнул молодого музыканта по сутулой спине. – Нет, брателло… Я… э… музыкальный критик. А также креативный продюсер. Из известной тэнц-бэнцовской видеостудии Боллимуть – надеюсь, слышал о такой?

Ойбдолбыш неуверенно повел плечами, явно стыдясь признаться, что нет.

– Я к тебе по важному делу. Мы тут собираемся открыть новый молодежный канал «Ночная зломузыка». И ищем для участия в наших шоу молодых талантливых ведущих… Так сказать, выразителей чаяний потерянного школьного поколения.

Ойбдолбыш зашевелился на стуле, явно выказывая заинтересованность.

– Хочу посмотреть, годишься ты для наших шоу или нет. Пойдем, прошвырнемся куда-нибудь, посидим за рюмкой синьки, обсудим возможное сотрудничество…

– Мне, дяденька, нельзя из квартиры выходить. – слезливо отозвался Ойбдолбыш, на лицо которого снова вернулась тоскливая грусть. – Мне полиция запретила. Они моего предка разыскивают…

– За полицию не переживай. На сегодня я с ней все вопросы уладил… – усмехнулся Дымов.

Он не случайно отправил шпиков на Лунные плантации – искать Лоханкера-старшего. Согласно сведениям, содержавшимся в приложении к туристической карте Валлиума, которые хранились у Дымова во второй памяти, плантации, раскинувшиеся на многие десятки километров, располагались на Гладкой равнине – далеко от города, где под оранжерейными куполами выращивали разнообразные нийские овощи, а также производили синьку и Лунную пыль.

– Правда?! – радостно откликнулся Ойбдолбыш, вскочив со стула. – Тогда можно заглянуть в «Шмурдяковщину»…

– Это где?

– Совсем рядом. Классное местечко! Я там иногда по вечерам наговариваю…

– Вперед!

«Классное местечко» оказалось длинным и плохо освещенным подвальным помещением и действительно располагалось в двух шагах от дома Ойбдолбыша – в здании, похожем на черный контрабас.

Устроившись за одним из грязноватых столиков, Дымов предложил своему спутнику:

– Ну, что, брателло, – давай наговори мне прямо сейчас что-нибудь. Хочу проверить степень твоего музыкального таланта…

– Это можно. – ответил Ойбдолбыш, но не очень уверенно. – Только хорошо бы для начала чем-то вдохновиться. Без вдохновения плохо наговаривается.

– Без проблем – сейчас вдохновимся по самые брови. – кивнул Дымов, доставая из карманов бутылку синьки и блестящую баночку с Лунной пылью, прихваченных из квартиры Сестры Мрачковски.

Увидев Лунную пыль, Лоханкер-младший тут же пришел в творческое возбуждение – аж глаза заблестели.

– Да! – есть одно необходимое уточнение! – сказал Дымов, прикрывая баночку рукой, к которой тут же потянулось молодое дарование. – Шоу на нашем канале будут проводиться как музыкальные состязания. Ясно?

– Нет.

– Это новая фишка. Супер креативный подход – в духе концептуального позитива и прогрессивного взаимодействия с разно ориентированной публикой. Короче, наговаривает не один, а сразу двое. Совместная импровизация: один кидает тему, второй ее подхватывает.

– Чумовая идея!