Чудеса в Гусляре

Миша выбрался из бурьяна и вступил на крыльцо. Чувствовал он себя препогано. В конце концов, почему он должен шастать ночью у подозрительной избушки? Кто его заставляет? И чувство это было постыдным, потому что задевало чистоту его стремлений к Алене Вишняк.

За приоткрытой дверью никого не было. Лишь низкие пустые сени, слабо освещенные голой лампочкой под потолком.

- Вытирайте ноги, - сказал голос.

Миша послушно потер подошвами о половик.

Больше указаний не последовало, и Миша толкнул дверь в горницу. Дверь растворилась мягко и беззвучно. Оттуда ударил в лицо яркий свет медицинского учреждения. Миша очутился в сравнительно большой комнате с белыми аккуратными стенами и скамейками вдоль них. На скамейках сидели люди, обернувшиеся при виде вновь пришедшего.

- Добрый вечер, - сказал человек с завязанной щекой, в котором Миша узнал Корнелия Удалова, начальника стройконторы. - Какими судьбами? Садитесь рядом, тут место есть. У вас какая очередь?

- Я… У меня никакой. Я, наверно, пойду. Я завтра зайду.

- И не мечтайте, - сказал Удалов. - Завтра не принимают. Я и так три дня стоял по записи.

Удалов раскрыл ладонь, на которой химическим карандашом был изображен крупный номер «двадцать восемь».

- Садитесь, - сказал он. - Если дверь была открыта, то примут. Нас уже мало осталось.

И так как Стендаль был последним и никому из присутствовавших не был конкурентом, то к Удалову присоединились прочие пациенты.

- Садитесь, - неслось со скамеек. - Она быстро принимает.

И Миша сел на край скамейки.

В приемной Миша насчитал шесть человек. Были они различны, и, видно, различны были причины, приведшие их сюда. У Удалова болел зуб.

- У вас тоже? - спросил Удалов Мишу.

- Нет, - сказал Миша.

- А я три ночи не спал. Пошел в поликлинику, а врачиха говорит - надо удалять. А жена мне тогда сказала: «Корнелий, Глумушка может заговорить. Она Погосяну в нашем дворе заговорила. И нерв даже извлекать не пришлось». Вот я и пришел.

- А что с этим? - спросил Миша тихо.

- Не узнаете? С метеостанции.

- С метеостанции?

- Чего шепчетесь? - сказал человек напротив в низко надвинутой шляпе и плаще с поднятым воротником. - Я попрошу без разглашения.

- Ясное дело, - согласился Удалов. - Мы здесь все без разглашения. Какой дурак сознается? Просто мой знакомый вами заинтересовался. Я и говорю, что вы с метеостанции. Даже фамилию не назвал.

- Ваш знакомый работает в городской газете и, возможно, пришел сюда по заданию, - ответил человек в надвинутой шляпе. - Мы ему доверять не можем.

- Из газеты? - спросил толстяк с козлом на поводке. - Вы лучше тогда уйдите. Нам в фельетон попадать не с руки. И без вас горя много. У меня репутация.

Козел задрал бородатую морду к толстяку, легко приподнял передние ноги, уперся копытом в колени и лизнул толстяка в подбородок.

- Пусть уходит, - поддержала его маленькая женщина в сером платке, пока толстяк отталкивал козла.

- Я не от газеты, - сказал тогда Стендаль. - Даю честное слово. Я по собственной инициативе.

Обитая черной клеенкой дверь в горницу распахнулась, и оттуда вышел бородатый мужчина с рюкзаком за плечами. Он счастливо улыбался, не замечая окружающих.

Человек с метеостанции вскочил, засуетился, подбежал к двери и спросил:

- Можно заходить или вы пригласите?

- Снимите шляпу, - сказал в ответ из горницы старушечий голос. - И заходите. Не могу же я до утра вас принимать.

- Так что же он? - спросил снова Миша Удалова, как только в приемной наступила тишина.

- Прогноз делает, - ответил Удалов. - Он уже жаловался. Десять ошибок за две недели. Климат в настоящее время жутко испортился - никакой надежности, несмотря на метеорологические спутники.

- А она при чем?

- Говорят, может. А то у него никакой надежды. Его крестьянство замучило - косить или подождать? А что он может ответить?

- Странно, - сказал Миша.

- А все-таки, - настаивал Удалов, - у вас-то какое дело? Не задание, надеюсь, чтобы разоблачить?

- У меня личное дело. И сильно зуб болит?

- Сейчас ничего. У меня всегда, как приду в поликлинику, боль унимается.

- Это нервы, - сказал человек с козлом. Козел тянул за поводок, хотел уйти на улицу.

- А зубы вообще нервная болезнь, - поддержала его женщина в сером платке. - Язва тоже.

- А у вас язва? - спросил Миша.

- Нет, - сказала женщина. - У меня дочка замуж собралась. А ему в армию осенью уходить. Какая уж там семья! Так вы не из газеты?

- Вообще-то из газеты, но сейчас не из газеты, - объяснил Миша.

- Если вам нужно приворотное зелье, - сказал человек с козлом, - то советую быть крайне осторожным.

- Нет, что вы.

Миша покраснел.

- Ясно, что не от газеты, - сказал молчавший до того мужчина с выгоревшими бровями и ресницами, в высоких охотничьих сапогах и ватнике. - Влюбился. Смотри, Иван, он влюбился.

Сосед его, пожарный, дремавший, прислонивши каску к бадье с фикусом, проснулся и согласился.

- Спокойный, черт, - сказал мужчина в ватнике про пожарного. - Пятый раз приходит. Привык уже. А я вот нет, не могу.

- Пятый раз? - подивился Удалов. - А что такое, что такое?

- Шланг потерял, - сказал мужчина в ватнике. - Часто теряет всякие предметы пожарного обихода.