Чудеса в решете, или Веселые и невеселые побасенки из века минувшего

«Преступника…» читали — во всяком случае интеллигенция, может быть, за исключением суперэлитной или считающей себя таковой. Судя по мемуарам Сахарова, читал и он. В институте мужа книга то и дело пропадала у сотрудников, которым он ее дарил. До конца XX века встречала немолодых людей, жалующихся: «У меня была ваша книга, но кто-то ее увел (украл, зажилил, замотал)».

А тогда нас раза два-три останавливали в метро — узнавали! На обложке были наши фотографии. Но ни один издатель не предложил столь успешным авторам продолжить свою деятельность.

Во времена «Нового мира» и «Политиздата» мы мечтали, в случае успеха «Преступника…», написать своего рода трилогию о немецком фашизме:

1) «Гитлер» (партия); 2) «Гиммлер» (аппарат террора); 3) «Геббельс» (пропаганда).

Книгу об аппарате террора под названием «Империя смерти» мы и впрямь сочинили и издали в «Политиздате» в 1987 году. Муж уже болел, писать ему было трудно, да и я писала через силу — хотя материалы по-прежнему поражали. Ведь в книге рассказывалось о «расовой теории» и о Холокосте… Но это уже стало не так интересно. Зато любопытно, по-моему, другое: двадцать лет спустя после «Преступника» и эта книга издавалась со скрипом.

Сперва книга, хоть и медленно — стиль тогдашних издательств, — но верно двигалась к финишу. Нет, не к финишу, а к той же роковой черте, что и «Преступник…» — к подписи в печать. Но тут ее заело.

Видимо, не подписывали, во-первых, из-за неконтролируемого подтекста. Тотальная система террора и сыска в Третьем рейхе все ж таки могла кое-что напомнить советским гражданам и в ту пору.

И, во-вторых, из-за того, что нашего сына вынудили навсегда покинуть страну. Очевидно, прямой инструкции не подписывать не было. Редактор Ада Георгиевна Мартынова вообще ничего не знала об Алике. Но у главного редактора наверняка сработала созданная советскими интеллигентами-чиновниками защитная реакция, которую они трансформировали в удобную форму: из-за этой работы (книги, спектакля, картины, выступления) не стоит рисковать…

Кстати, когда «Империя смерти» вышла, директор Поляков ставил ее в пример — она исправно кормила издательство. Видимо, тираж — 300 тысяч — допечатывали!

После «Империи смерти» я быстро, уже только под собственной фамилией, издала в том же «Политиздате», переименованном в «Республику», книгу с биографиями Гитлера, Геринга, Гиммлера, Геббельса, Бормана, Риббентропа. Муж предложил назвать эти биографии «Коричневая номенклатура». Не вышло. Назвали «Коричневые диктаторы» — довольно дурацкий заголовок.

Тираж «Коричневых диктаторов» был 50 тысяч. Всего-навсего.

Эти книги не принесли ни славы, ни особых денег. Но я рада, что они вышли, — мне всегда хочется доделать работу до конца.

Кстати, о деньгах. «Преступник…» кормил долго и нас, и издательство АПН. В капстранах его, конечно, не стали печатать: у них к тому времени была уйма своих книг о Гитлере и о нацистском режиме. Но в соцстранах книгу охотно издавали. Гонорары нам переводили на Внешэкономбанк.

Так мы жили в 1980-х. А в 1990-х с деньгами от книг по фашизму шло по нисходящей… Правда, в 1991-м переиздали с моей очень серьезной правкой «Преступника…» (тираж 100 тысяч). И очень беспокоились: достаточно ли смело (!) звучит книга, достаточно ли современно… — словом, поворот на 180 градусов. Альберт Беляев, который угробил «Гитлера» в «Новом мире», став главным редактором газеты «Культура», прислал к нам домой своего сотрудника, дабы тот во что бы то ни стало взял у нас фрагменты готовящейся «Империи смерти». С названием «Империя смерти» была вообще потеха. Рейган назвал нашу страну «империей зла», но все начальники делали вид, будто этого не знают. Однако в издательстве «Политика», вспоминая о нашей книге, постоянно вместо «Империя смерти» говорили «империя зла»… На языке вертелось.

Уже после кончины мужа, в 1998 году, переиздали в Ростове-на-Дону, в так называемом «красном поясе», «Коричневых диктаторов» тиражом… 10 тысяч экземпляров, а в 2000 году в Москве, в издательстве «Вече» — «Империю смерти». Имя «Д. Мельников» стояло в черной рамке. И тут тираж был 10 000 экземпляров.

Да, дважды в одну реку войти нельзя… Главная книга отжила свой век. Кстати, он пришелся на 1960-е… К сожалению, не отжила своего тема фашизма — напротив, она становилась все актуальней.

В 1990-е в Москве появились на столиках-прилавках рядом со станциями метро и перед Музеем Революции бесчисленное множество коричневых газетенок, журнальчиков, книг со свастиками и с портретами Гитлера. В одной из таких газетенок — кажется, она называлась «Русское воскресение» — были наши с мужем фотографии с обложки «Преступника…» и подпись: «Вот кто мешает нам познакомиться с Адольфом Алоизовичем Гитлером».

Газетенку нам принесли, и мы особенно умилились тому, что Гитлер был назван на русский манер — по имени-отчеству («А по батюшке вас как?»). Дескать, этот фашист номер 1 — наш, исконно наш.