Чудесатости из Подкроватии. Ужасно смешная книга для задорной гребли лапками по жизни

Горожане тут же скупили все билеты на выступление, всем охота было посмотреть, как Салабимыч будет шарахаться по сцене в тюрбане с огромным изумрудом и магически вытаращивать глаза.

Одной Ольге Аркадьевне было пофиг, в те годы у нее было всего семь детей, несколько из них круглосуточно висели на сиське. Так что ходила Аркадьевна исключительно вокруг детских площадок. Ну как ходила, спала в основном в песочнице под железным мухомором. Так что никаких афиш она не видела.

Поэтому когда какой-то глазастый мужик на площади стал орать в рупор, что даст бесплатный билет на выступление тому, кто угадает его мысли, просто машинально пошла на голос, отобрала рупор и очень вежливо в этот же рупор попросила не орать. И тыкнула пальцем на несколько колясок со спящими младенцами.

Мужик от удивления заткнулся, но ненадолго.

– Ви есть храбрая женщин! Может, вы хотити прочитать, что у меня в черепной коробочке? – предложил глазастый, который, как вы уже поняли, и был тем самым гипнотизером с афиш.

– Делать мне больше нечего, – ответила ему Аркадьевна и надела рупор ему на башку вместо панамки.

– Стойте! Ваши веки стали тяжелые! Ви делать, что я сказал! – возмутился гипнотический Кадабр Салабимыч. – Быстро отвечайте, о чем я думать!

– Вот пристал. Ты хочешь бутерброд с сыром, – сказала Аркадьевна. – А ассистент твой думает, что у той женщины лифчик просвечивается под халатом.

– Неправда, – покраснел ассистент.

– Нахал! – кокетливо и благодарно дала ему авоськой по кумполу женщина.

– Офигеть. А сейчас? – удивленно спросил гипнотизер. Его и без того большие черные глаза стали еще больше и чернее.

– А сейчас ты думаешь: «Что это за чудо-женщина?! Она что, реально читает мои мысли?! Офигеть! Семь, семь, семь, рыба, черешня, хватит, хватит! Помогите!»

– Ви есть гений и чудо природы! Я хочу встать перед вами на коленные чашечки, – сказал Кадабр Салабимыч и реально бухнулся на коленки.

Далее он полз за Ольгой Аркадьевной два квартала и умолял открыть свой секрет.

– Как вам это удается? Где вы постигли искусство телепания? Ответьте мне.

– Вот пристал! Нет никакого секрета. У меня просто дети, я без слов могу понять, кто хочет есть, кто хочет спать, кто разбил вазу и кто получил двойку.

– Гениальный женщин!!! Выступай в моем шоу.

– А вы можете подвесить меня под куполом или распилить надвое? – уточнила многодетная мать и зажала кулачки. Мол, хоть бы, хоть бы.

– Только если ви так хотити, алмаз моего сердца.

Короче, Ольга Аркадьевна долго не ломалась. Лучше выступать на сцене в блестящем купальнике и чалме, чем помогать делать домашки, стирать пеленки и вытирать носы.

И пару лет она успешно угадывала мысли зрителей, ни разу не ошиблась. Ну только один раз, когда в первый ряд сел мальчик и стал думать: «Мама, нам на завтра задали сделать макет Пизанской башни и сшить бобра». В тот раз телепатка просто крикнула:

– Салабимыч, распиливай меня нафиг быстрее, я зателепалась! Желательно башку мне отпили!

Потом помахала рукой мальчику и исчезла за кулисами. Что только не сделаешь, ради пары часов свободного времени, когда ты мать-мать-мать.

Поговаривали, что один из ребенков Аркадьевны был один в один Кадабр Салабимыч, но что только от зависти люди не скажут, да?

Так что на жизнь Ольга Аркадьевна не жаловалась. Орать иногда орала, но всегда с благодарностью в голосе.

Когда-нибудь она допишет мемуары, и тогда мы с вами будем шевелить волосами на башке от восхищениев, восторгов и прочих ужасов.

А пока ей очень некогда, потому что она спит. Пусть спит, во сне ей всегда снится, что она летит высоко-высоко в космосе, там, где нет тетрадок с домашками и пеленок.

Бигуди

Собачка ни в чем не виноватая была.

Впрочем, как обычно.

Собачка не была виновата, когда сидела жопонькой на большой винтажной сахарнице и любовалась в окно на падающие осенние листочки.

Собачка не была виновата, и когда с аппетитом съела кусок клубничного мыла и красиво пукала весь день мыльными пузырями. Ох уж эти люди! Не следят за своим коварным мылом, вот оно в рот животному и заползло.

В этот раз собачка по имени Жорик вообще честно спала. Спала себе спала, а потом откуда-то в ухо приполз шепот:

– Жо-ори-ик, ты что дрыхнешь, что ли? Жо-ори-иккк, иди сюда скорее. Тут такое!

– Какое? – приоткрыл глаз Жорик.

– А ты иди сам посмотри. Сюда-а-а, сюда-а-а-а-а-а!

Шепот доносился из кухни. Точнее, из шкафчика под раковиной, где стояло оно. Вожделенное и прекрасное мусорное ведро. Давняя Жориковая любовь. Что за привычка такая была у хозяев – выкидывать самые лучшие штуки на свете? Нет бы просто сразу отдать собачке.

Жорик сунул морду в ведро и обомлел от счастья. На дне ведра лежало что-то блестящее и манящее. Как змеиная шкурка и Новый год одновременно.

– Ну, дратуй, Жорик. Вот мы и встретились, – кокетливо сказало блестящее.

– Ну, дратуйти, сосисощные кожурки. Дорогие вы мои, – ответила собачка.