Чудесная страна Алисы

А у Ольги на душе почему-то висела муторная, беспокойная хмарь.

Алиса пила-пила из флакончика и не могла понять, большая она или маленькая. То вот ноги вдруг вырастали, становились такими длинными, что макушка ее почти доставали до потолка. Так что и дотянуться до шнурков на ботинках было невозможно. Но стоило только подумать:

— Ах, как же я буду обувать мои бедные ножки? — как она уменьшалась.

И становилась такой маленькой, что мышиная норка, у которой сторожила Дина, уже казалась большой-пребольшой.

Алиса удивленно смотрела на пузырек и думала:

— Ой, а кто же я? И где? Как-то я вроде и совсем не я. А та я, которая я, — совсем-пресовсем запуталась…

Часть 2. Вниз по кроличьей норе

СТАРШАЯ СЕСТРА ЧИТАЛА КНИЖКУ

«Что толку в книжке, — подумала Алиса, — если в ней нет ни картинок, ни разговоров?»

Она сидела и размышляла, не встать ли ей и не нарвать ли цветов для венка; мысли ее текли медленно и несвязно — от жары ее клонило в сон. Конечно, сплести венок было бы очень приятно, но стоит ли ради этого подыматься?..[1]

— Кхм, — над головой девушки раздалось покашливание, и она поспешно захлопнула книгу. На обложке отложенного тома красовался яркий рисунок: девочка в розовом, с кружевами платье, белый кролик и скалящий зубы в улыбке кот.

— Да. Что у вас? — привычно спросила библиотекарша, даже не глянув на посетителя, заранее подтягивая к себе журнал регистрации.

Библиотека в этот дообеденный час была почти пуста. Из длинной череды одинаковых ветхих, похожих на школьные парты столов заняты были только два-три, остальные пустовали. В единственное окно, расположенное аккурат напротив стола библиотекарши, виднелся зеленый, шумящий деревьями сад[2]. И иногда девушке отчаянно хотелось выбраться из темного зала — побродить между яркими цветочными клумбами и прохладными фонтанами[3].

Впрочем, народ в библиотеке никогда не толпился. Не те были времена. Люди пытались заработать и выжить. Так же, собственно, как и сама библиотекарша. Она тоже работала не из альтруизма, а в поисках хоть какого-то приработка.

Не поднимая головы, взяла у посетителя два истертых от времени тома. Распахнула журнал и принялась мелким убористым почерком заносить:

02.09.1992 Инв. № 1957123 «Некоторые варианты пасторали» Уильям Эмпсон[4].

Девушка очень соответствовала своей профессии. Такая блеклая и неприметная, что ее едва ли можно было узнать на улице. Симметричные черты лица, только если хорошо присмотреться, имели что-то индивидуальное. Все в ней было как-то смазано, неярко. Не оставляло впечатления. Худая, бледнокожая, немного болезненная. С вдумчивым и серьезным взглядом водянистых глаз, бескровными губами и тонкими ломкими волосами, аккуратно убранными в хвост.

Такой же девушка была и по темпераменту. Мягкая, интеллигентная. Молчаливая — из таких слова не вытянешь. Похожие на нее люди никогда не становились душой компании.

— Спасибо, Алиса Аркадьевна, — гнусаво в нос просипел мальчик, и библиотекарша, которую он назвал Алисой, только тут подняла голову.

Улыбка у нее тоже была на удивление незапоминающейся. Но приятной:

— Ой, Стасик, это ты, я тебя не узнала, — рассмеялась она в ответ полному еврейскому мальчику в очках.

Тот был частым гостем в библиотеке и даже расписание смен знал наизусть, поэтому очень серьезно, с озабоченным выражением лица заметил:

— А вам уже уходить пора, в институт опоздаете.

Молоденькая библиотекарша снисходительно рассмеялась и поспешно глянула на часы:

— Ничего, Стасик, не опоздаю — сменщицу жду, — тут, будто в ответ на ее слова, в дверях показалась запыхавшаяся толстуха пенсионного возраста, в вязаной кофте и толстых, до неприличия нелепых очках.

Алиса торопливо подхватилась.

По тому с какой поспешностью девушка принялась собирать вещи, стало очевидно, что сменщицу она ждала с большим нетерпением и озабоченностью. Девушка сунула книгу с Алисой и кроликом в сумку, уже набитую учебниками, сдернула с вешалки пальто, на ходу бросив:

— Счастливо, Стасик. До завтра, — и, — здравствуйте, Вера Семеновна, журнал на столе, — почти бегом направилась к дверям.

Низкие удобные каблуки ее осенних ботинок застучали по полу.

Было двенадцать, в два у нее начинались занятия в институте. На первую пару которых Алиса не собиралась.

Алиса бежала не в институт, а в общеобразовательную школу № 168.

До которой от ее работы было всего два квартала. Так, что в любой момент можно было сорваться и домчаться бегом, даже не застегнув пальто.

Девушка взлетела на подъездной пандус и распахнула тяжелую деревянную дверь. Окунулась в прохладный сумрак холла, на минуту остановилась — привыкнуть к полумраку. В холле ближе к обеду уже собрались бабушки первоклашек — забирать и разводить по домам внуков.

Алиса, поминутно извиняясь, протолкалась к закрытой остекленной двери и постучала. Там, на стуле у доски с объявлениями, восседала гроза и сторож младших классов — консьержка тетя Зина.

При виде Алисы лицо пожилой женщины озарилось узнаванием: