Чудесное мгновение

На глазах старой женщины блеснули слезы. Несмотря на преклонный возраст, она все еще трудилась — пасла стада индеек, но в последние дни в ожидании внука не отходила от постели Думасары.

— Ох, мать моя, — вздохнул Астемир, обнимая старушку, — добрая моя нана! Я хотел бы того же, но такова ли жизнь? Где, однако, сын мой? Где второе лезвие кинжала, которым я готов всегда защищать добро и правду?

ИСТОРИЯ НЕСЧАСТНОЙ УЗИЗЫ

Не услышавши начала речи, не поймешь ее конца, — гласит пословица, поэтому вернемся к истории вражды между Астемиром Баташевым и хаджи Инусом. Почему в своей ненависти друг к другу они уподобились кровникам?

Дело в том, что Инус считал Астемира Баташева виновником смерти своей жены Узизы. Добрая и миловидная женщина, взятая Инусом из аула Прямая Падь, безропотная и трудолюбивая, была полной противоположностью неуживчивому и спесивому мужу. Она глубоко сознавала свою вину перед ним и готова была на любые муки, чтобы не оставить мужа без потомства, но аллах не давал ей детей. К каким только средствам не прибегала Узиза, к каким знахарям не обращалась! Она испробовала все, не сделала лишь одного — не изменила супружеской верности, хотя иные доброжелатели и советовали ей не брезговать этим. Инус же повсюду жаловался на нее.

— Пустая баба! — говорил он. — Вот какое несчастье выпало на мою долю! Нет наследника, некому передать добро после смерти!

— Э, Инус, не гневи аллаха! — возражали ему. — Как знать! Может, это твои грехи.

И тогда Инус надумал идти в Мекку: «А вдруг и в самом деле моя вина? Помолюсь у гроба Магомета». Продал часть имущества и ушел за милостью аллаха, за чалмой и голубым халатом хаджи.

Но и после паломничества в доме Инуса не раздался детский крик. Узиза удвоила заботы о муже, стараясь угодить ему во всем, страшась, что он прогонит ее. Казалось, она и дыханием своим боится потревожить мужа. Приветливая улыбка все реже освещала ее доброе лицо, обрамленное черными волосами, слабели силы, исчез аппетит. И при этом она стала полнеть… Хаджи с радостью заключил, что не зря для поездки на богомолье он продал шесть коров и пасеку, — вот и услышал аллах его молитвы, дает награду за долготерпение… Узиза знала, что Инус заблуждается, но у нее не хватило мужества сказать ему правду: нет причины для радости, — напротив, ее одолевает какая-то страшная болезнь.

Настали тяжелые дни. Больная распухла настолько, что ей уже трудно было повернуться в постели, а тело стало нечувствительным. Тут и хаджи понял, что радовался напрасно. Узиза коротала время за шитьем или вязаньем. Однажды она нечаянно укололась спицей. Боли не было, но, к своему ужасу, Узиза увидела, как из прокола пошла не кровь, а водянистая жидкость.

Вечером, когда при свете керосиновой лампы хаджи разводил огонь в очаге, он услышал всхлипывания больной.

— Хаджи, — сказала жена, — аллах опять сведет нас на том свете, и я встречу тебя с чистой совестью… Кончились мои дни, хаджи.

Странный взгляд, проникновенный голос ее растрогали Инуса, ему захотелось утешить больную.

— Не теряй веры, жена.

Он сложил щепки шалашиком над горячими угольками, которые нагреб из-под золы, и раздул огонь; шалашик задымился, огонек вспыхнул.

— Вот видишь, — продолжал хаджи, — нужно только тепло веры, и тогда огонь вернется.

— Нет, добрый мой муж, во мне уже нет огня. Но одно я могу сказать и перед аллахом: не было у меня большего желания, чем осчастливить тебя сыном.

— В тебя вселился злой дух, не позволяй ему до конца овладеть тобою. Может, позвать Чачу?

— Нет, хаджи, не зови Чачу, лучше позови муллу.

На другой день хаджи пригласил муллу.

Перед Саидом лежала женщина, неузнаваемо изменившаяся. Где свежесть тонкого лица? Где живой взгляд добрых и доверчивых глаз? Под одеялом возвышалось уродливое тело. Глаза закрылись отечными веками. И только черные волосы по-прежнему густой копной красиво рассыпались на цветистой подушке.

Саид понял, что Узиза обречена, но постарался сохранить спокойствие.

— Да возвратит тебе аллах здоровье, — сказал Саид, опускаясь на табурет у постели больной.

Узиза с усилием повернула голову и страдальчески, с мольбой о помощи посмотрела на муллу. Придвинувшись, он читал молитву. Затем, согласно обычаю, дунул на больную.

Мулла трижды повторил обряд. Боясь обидеть святого человека, желающего ей добра, Узиза стерпела и дурной запах порченых зубов и невольное прикосновение бороды чужого мужчины.