Чудесное мгновение

Степан Ильич вышел из-за стола и, прохаживаясь, заговорил о том, что теперь самая первая задача — установить порядок и доверие, утвердить председателем первого ревкома либо Эльдара, который завтра должен вернуться из Пятигорска, либо Астемира… Каждая из этих двух кандидатур имеет свои достоинства и свои недостатки. «Не будет ли Астемир слишком мягким, слишком сговорчивым председателем? — как бы спрашивал себя Степан Ильич. — Сейчас понадобится решительность, твердость, иной раз даже жестокость… С другой стороны, Эльдар еще молод, малограмотен, не имеет среди односельчан такого авторитета, каким давно пользуется Астемир…»

— Ну, мы еще подумаем об этом. Завтра опять собирай, Астемир, сход и доделай то, что не удалось сделать сегодня. А что касается ответов на вопросы Баляцо, — закончил Степан Ильич шуткой, подмигнув в сторону деда, — то это дело откладывать нельзя даже на завтра. Старику нужно все объяснить сейчас же: и какая у большевиков-коммунистов форма, и почему у него, у Баляцо, середняка и честного человека, не собираются отбирать ни корову, ни лошадей, ни землю…

— А что это — середняк? — уже опять спрашивал пытливый, обуреваемый сомнениями старик. — Какая разница между казаком и большевиком — это я уже понял. Я понял, что отличие у них внутреннее, глазами его не увидишь, отличие умственное… Но в том-то и дело, что в голову к человеку один аллах заглянуть может. А мне нужно приметы знать, ты мне приметы растолкуй, Астемир!

— Приметы не всегда правильные, — подумав, отвечал Астемир. — Иной и с красным флагом, а на самом деле контра, а иной в офицерской форме, а идет за народ…

— Слышишь? — подтолкнул брата Тембот в своем углу. — Погоны и нам можно.

Лю сонно пробормотал что-то в ответ.

— Сегодня на сходе был? — спрашивал между тем Астемир у Баляцо при почтительном внимании других гостей.

Даже кузнец Бот не мешал интересному разговору и только время от времени густо покашливал, надышавшись дымом на пожаре.

— На сходе я был, как же!

— Слышал, как люди кричали?

— Слышал.

— Старик Исхак или Масхуд Требуха в Желудке, за кого они кричали?

— Исхак и Масхуд кричали «ура» за красных.

— Так. А Муса с Батоко кричали или помалкивали?

— Больше помалкивали.

— А почему помалкивали? Догадываешься?

— Валлаги! Боялись за себя.

— А ты как себя вел? Я тоже догадываюсь, как ты себя вел, Баляцо. Наверное, ни туда ни сюда.

Тут дед Баляцо смущенно закашлял:

— Ну, это ты, Астемир напрасно… Ты это, Астемир, несправедливо судишь…

— Зачем торопиться? — сказал свое слово и дед Еруль. — Мы еще посмотрим, кто со вшами, а кто с блохами.

— Ишь ты! — удивился Астемир. — Ну что ж, тут ничего плохого нет, присматривайтесь…

Оживился и Бот. Он обратился прямо к Степану Ильичу, гордясь своей просвещенностью:

— Зачем нужна советская власть — это я хорошо знаю, Истепан.

— Зачем?

— Чтобы изгнать полслова.

— Как изгнать полслова? Какие полслова?

— А ты слушай. Слушай и ты, Астемир. Тебе это нужно будет объяснить на митинге. В мире все люди делятся на две половины: на кулай и кулайсыз — на людей богатых и людей без богатства. Кулайсыз не хочет оставаться кулайсыз, а хочет быть кулай. Вот он и отбрасывает полслова — «сыз», и получается «кулай», богатый.

Удовлетворенный ловким изложением своей теории, Бот зычно захохотал, а с ним и Степан Ильич с Астемиром, и дед Баляцо с дедом Ерулем, и даже Думасара повеселела.

— Да, хороша теория, — согласился Степан Ильич. — Теперь я понимаю вашего Давлета, он проводит в жизнь теорию Бота. Ну ладно! Потехе — час, а делу — время. Так кого же вы, старики, хотели бы видеть своим председателем?

— Они оба мне родственники, — простодушно отвечал Баляцо, — и Астемир и Эльдар, пусть оба и будут начальниками. А меня Астемир знает, знает, что у меня в голове.

— Вот то-то же, что знаю! — опять рассмеялся Астемир. — Ты, Баляцо, я знаю, одного племени с большевиками… Степан Ильич, давай сначала поужинаем! Садись на свое место. Утро вечера мудренее… Подавай ашру, Думасара!

Дети уже давно спали. Лежа рядом с ними, вздыхала и думала свою думу старая нана. Думасара, довольная тем, что наконец наступил мирный час ужина, неторопливо, с некоторой торжественностью, расставляла миски, раскладывала ложки на столе, за которым уже не скоро суждено было собраться Астемиру и его друзьям.

— А может, мы тебя изберем председателем, Ботич? — спросил вдруг Степан Ильич, усаживаясь на отведенное ему почетное место. — Мужчина представительный, голос тоже…

— Нет, — серьезно ответил на шутку кузнец, — я свою кузницу оставить не могу.

Глава тринадцатая

ДОМ ХАДЖИ ВСЕ-ТАКИ СОСЛУЖИЛ СЛУЖБУ

Разряженная винтовка Астемира недолго стояла в темном углу дома…

Едва завершили пахоту и закончили сев и только пошли в рост овес и пшеница, украсив равнину веселой зеленью, опять по всему Северному Кавказу началось смятение.