Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

В полдень Акка снова выходила на разведку, — в этот час орлы возвращались с охоты. Даже издали по их полёту Акка угадывала, удачный или неудачный был у них день.

— Берегитесь! — кричала она своей стае, когда орлы возвращались с пустыми когтями.

— Опасность миновала! — кричала она, видя, что орлы тащат в когтях крупную добычу.

Но вот однажды орлы, вылетев рано поутру, в свой обычный час не вернулись в гнездо.

Акка долго сидела в камышовой засаде, высматривая в небе орлов, но так и не дождалась их возвращения.

На следующее утро Акка вышла на разведку ещё раньше, чем всегда. Она сидела в камышах час, два часа, три часа. Уже солнце поднялось высоко в небе, но орлы не показывались.

«Верно, они вчера так и не вернулись в гнездо», — подумала Акка.

Она не видела их и в полдень на скалистой площадке, где они всегда делили принесённую добычу.

На третий день всё было по-прежнему. Орлы не вылетали из гнезда и не возвращались в него.

Тогда Акка поняла, что какая-то беда стряслась с орлами, и сама полетела к скале.

Ещё издали она услышала злой и жалобный крик, доносившийся из орлиного гнезда.

В гнезде, посреди обглоданных костей, старая Акка увидела неуклюжего, безобразного птенца. Он был покрыт редким пухом, на маленьких беспомощных крыльях торчком стояли прямые жёсткие пёрышки, а острый загнутый книзу клюв был совсем уже как у взрослого орла.

— Я есть хочу, есть хочу! — кричал он и широко разевал клюв.

Оглядевшись кругом, не подстерегают ли её где-нибудь за уступом орлы, Акка села на край гнезда.

— Наконец-то! Хоть кто-то явился! — закричал птенец, увидя Акку. — Что ты принесла? Давай скорей, я есть хочу!

Акка очень рассердилась.

— Я ещё к тебе в няньки не нанималась! — прикрикнула она на птенца. — Где твои отец с матерью?

— Откуда я знаю! — запищал птенец. — Они уже два дня не возвращались. Ну, чего ты сидишь тут? Ты что, не слышишь? Я есть хочу! Есть! Есть! Дай мне скорее есть!

Акке стало жалко птенца. Всё-таки сирота — ни отца, ни матери. И она отправилась искать ему корм.

Она выловила в озере большую форель и принесла её птенцу. Увидя, что она что-то тащит, орлёнок вытянул шею, и Акка бросила ему свою добычу прямо в раскрытый клюв.

Но орлёнок сразу выплюнул рыбу.

— Уж не думаешь ли ты, что я буду есть такую гадость? Сейчас же принеси мне куропатку или зайца, — слышишь? — зашипел он и защёлкал клювом, точно хотел растерзать Акку на части.

Но Акка не стала с ним церемониться. Она раза два клюнула его в голову и строго сказала:

— Запомни хорошенько: баловать тебя никто не собирается. Твои отец и мать, наверное, погибли, и, если ты не хочешь умереть с голоду, ты должен есть то, что тебе дают.

Потом она разыскала на дне гнезда форель, которую выплюнул орлёнок, и опять положила её перед ним.

— Ешь! — приказала она.

Орлёнок злобно посмотрел на Акку, по рыбу съел.

С этого дня поутру, в полдень и вечером Акка летала к орлиному гнезду и кормила своего питомца. Она носила ему рыбу, лягушек, червяков, и орлёнок покорно всё ел.

Так дело и шло до тех пор, пока Акка не начала линять.

Последний раз она с трудом добралась до орлиного гнезда, теряя по дороге перья.

— Слушай, — сказала она орлёнку, — больше я к тебе прилетать не могу. Перенести тебя вниз на своей спине я тоже не могу. Ты должен сам слететь в долину, иначе ты умрёшь с голоду. Не скрою от тебя — этот первый полёт может стоить тебе жизни. До земли очень далеко, а ты ещё не умеешь летать.

Но орлёнок был не робкого десятка. Он вскарабкался на край гнезда, посмотрел вниз — так ли далеко до этой самой земли — и смело прыгнул.

Акка с тревогой следила за ним. Своих детей у нее давно уже не было, и этот чужой птенец стал ей дорог, словно родной сын.

К счастью, все обошлось благополучно. Сначала орлёнок несколько раз перевернулся в воздухе, но ветер помог ему — раскрыл его крылья, и орлёнок, целый и невредимый, сел на землю.

Всё лето орлёнок прожил в долине вместе с гусятами и очень с ними подружился. Он думал, что он тоже гусёнок, и ни в чём не хотел отставать от своих товарищей. Гусята шли на озеро — и он с ними. Гусята в воду — и он в воду. Но гусята, бойко работая лапами, легко и быстро доплывали до середины озера. А орлёнок, как ни старался, как ни бил когтями по воде, сразу захлёбывался и тут же у самого берега шёл ко дну.

Не раз Акка вытаскивала своего питомца из озера полузадохшегося и долго трясла его, пока он снова не начинал дышать.

— Почему я не могу плавать, как другие? — спрашивал орлёнок.

— Пока ты лежал в своём гнезде, у тебя выросли слишком длинные когти, — отвечала ему Акка. — Но не горюй, из тебя всё-таки выйдет хорошая птица.

Зато, когда для гусят пришло время учиться летать, никто из них не мог угнаться за Горго. Горго летал выше всех, быстрее всех, дальше всех.

Скоро даже просторная долина стала для него слишком тесной, и он пропадал целыми днями, где-то за озером и за горами. Каждый раз он возвращался злой и озабоченный.

— Почему куропатки и козлята убегают и прячутся, когда моя тень падает на землю? — спрашивал он Акку.