Чудесный нож

Ведьма, державшая зайца, бережно опустила его на землю и разжала руки; зверек отряхнулся, повернул голову, чтобы лизнуть себе бок, дернул ушами и принялся жевать травинку, словно вокруг не было ни души. Вдруг он заметил обступивших его людей, стрелой метнулся прочь и, вновь совершенно здоровый, быстро ускакал в лесную тьму.

Лира, которая до сих пор утешала Пантелеймона, взглянула на Уилла и увидела в его ответном взгляде понимание: целебное средство было готово. Он протянул руку; когда Серафина поливала дымящимся зельем окровавленные обрубки его пальцев, он отвел глаза и несколько раз судорожно вдохнул, но не отдернул руки.

Когда рана как следует пропиталась целительным бальзамом, ведьма прижала к ней компресс из трав и плотно обмотала ее шелковой тряпицей.

И это было все; теперь оставалось только ждать, когда заговор подействует.

* * *

Весь остаток ночи Уилл проспал крепким сном. Было холодно, но ведьмы засыпали его листьями, а Лира свернулась калачиком у него за спиной. Утром Серафина снова перевязала ему руку; глядя на ведьму, он пытался понять, заживает ли рана, но ее лицо оставалось спокойным и непроницаемым.

После завтрака Серафина сообщила детям о принятом ведьмами решении: поскольку они явились в этот мир, чтобы найти Лиру и охранять ее, они помогут Лире выполнить стоящую перед ней задачу – иначе говоря, помогут Уиллу отыскать пропавшего отца.

Потом они тронулись в путь и долго шли почти без помех. В начале Лира посоветовалась с алетиометром, стараясь задавать вопросы как можно осторожнее, и выяснила, что им следует двигаться в сторону отдаленных гор, которые они видели на другом берегу залива. Поскольку им еще не доводилось подниматься так высоко над городом, они не знали очертаний береговой линии, а горы почти все время прятались за горизонтом; но порой, когда лес редел, а они выбирались на вершину очередного холма, вдали открывалась ровная морская гладь, а за ней – голубой хребет, через который им предстояло перевалить. Отсюда дорога казалась неблизкой.

Они говорили мало. Лира была поглощена наблюдениями за лесными обитателями, от дятлов и белок до маленьких зеленых змеек с ромбовидным узором на спине, а у Уилла едва хватало сил на то, чтобы не отставать, и ему было не до болтовни. Лира с Пантелеймоном то и дело возвращались к нему в своих разговорах.

– Все-таки надо было расспросить алетиометр поподробнее, – сказал Пантелеймон как-то раз, когда они с Лирой, увидев пасущегося на поляне олененка, пытались подкрасться к нему поближе. – Мы же не обещали этого не делать. Сколько полезного можно было бы узнать – и ведь не ради себя самих, а ради него!

– Не говори глупостей, – сказала Лира. – Он сам никогда бы не стал ни о чем спрашивать. Ты просто любишь совать нос в чужие дела, Пан!

– Интересно! Значит, мы поменялись ролями. Обычно это ты суешь нос в чужие дела, а я стараюсь тебя от этого удержать. Помнишь, как было в комнате отдыха в Иордане? Мне ужасно не хотелось туда лезть.

– Как ты думаешь, Пан, если бы мы туда не залезли, случилось бы все это или нет?

– Нет. Потому что Магистр отравил бы лорда Азриэла, и все бы на этом кончилось.

– Да, наверно… А кто, по-твоему, отец Уилла? И почему так важно его найти?

– Вот-вот, и я о том же! Взяли бы да выяснили за одну минуту!

На лице Лиры появилось задумчивое выражение.

– Пожалуй, раньше я бы так и сделала, – промолвила она. – Но мне кажется, я меняюсь, Пан.

– Ну, это вряд ли.

– Ты, может, и не меняешься… Слушай, Пан, когда я повзрослею, ты совсем перестанешь меняться! Кем ты думаешь стать?

– Блохой, надеюсь.

– Я серьезно! У тебя что, нет никаких предчувствий на этот счет?

– Нет. Да и не хочу я никем становиться.

– Ты просто дуешься, потому что я тебя не послушалась.

Он превратился в поросенка и стал хрюкать и визжать, покуда она не покатилась со смеху, а потом обернулся белкой и поскакал по ветвям рядом с ней.

– Ну а по-твоему, кто его отец? – спросил Пантелеймон. – Может, мы с ним когда-нибудь уже встречались?

– Может быть. Но он точно важная фигура, почти такая же важная, как лорд Азриэл. Тут и сомнений нет. Ведь про себя-то мы, в конце концов, знаем, что делаем что-то важное!

– Мы этого не знаем, – заметил Пантелеймон. – Мы так думаем, но наверняка ничего не знаем. Мы просто решили искать Пыль, потому что Роджер погиб.

– Нет, знаем! – горячо сказала Лира и даже ногой притопнула. – И ведьмы знают, что у нас важная цель. Ведь они прилетели сюда из нашего мира, только чтобы охранять меня и помогать мне! И мы должны помочь Уиллу найти отца. Это важно. Да ты и сам все понимаешь, иначе не стал бы лизать ему руку, когда его ранили. Кстати, зачем ты вообще это сделал? И меня не спросил. Я прямо глазам своим не поверила!

– Я сделал это, потому что у него нет деймона, а в тот момент он был ему очень нужен. И если бы ты была хоть вполовину такой сообразительной, какой себя считаешь, ты бы это заметила.

– Между прочим, я заметила, – огрызнулась она.