Чудесный нож

— Вот, дорогой, — прошептала она. — Давай выпьем, друг за друга…

Он уже был пьян. Он взял бокал и жадно отхлебнул, раз, и снова, и снова.

А затем, без предупреждения, госпожа Коултер встала на ноги и посмотрела Лене Фельдт прямо в лицо.

— Ну что, ведьма, — сказала она, — ты что, думала, я не знаю, как вы становитесь невидимыми?

Лена Фельдт от удивления замешкалась.

За спиной госпожи Коултер, мужчина пытался вдохнуть. Его грудь ходила ходуном, лицо было красным, а его деймон обмякла и еле шевелилась в руках обезьяны. Та с отвращением бросила змею на пол.

Лена Фельдт попыталась натянуть лук, но жуткий паралич остановил её. Она не могла заставить себя двигаться. Подобного с ней никогда не случалось, и она тихо вскрикнула.

— Слишком поздно для этого, — сказала госпожа Коултер. — Посмотри на озеро, ведьма.

Лена Фельдт обернулась, и увидела, как её деймон-пуночка бился и пищал, как если бы он был в стеклянной клетке, из которой выкачали воздух. Он подпрыгивал, падал, спотыкался, его клюв широко раскрывался в панике. Призрак обволакивал его.

— Нет! — крикнула она, и попыталась шагнуть в ту сторону, но была остановлена приступом тошноты. Несмотря на своё состояние, Лена Фельдт видела, что госпожа Коултер обладала большей силой, чем любой другой из тех, кого она знала.

Неудивительно, что Призраки подчинялись ей: никто не смог бы противостоять её власти. Лена Фельдт в отчаянии повернулась обратно к женщине.

— Отпусти его! Пожалуйста, отпусти! — крикнула она.

— Посмотрим. Девочка с вами? Девочка Лира?

— Да!

— И мальчик? Мальчик с ножом?

— Да… я прошу вас…

— И сколько ведьм в вашем отряде?

— Двадцать! Отпусти его, отпусти его!

— Все в воздухе? Или некоторые остаются на земле с детьми?

— Три или четыре всегда на земле, остальные в воздухе… больно… отпусти его или убей меня!

— Как далеко они от нас? Они двигаются, или остановились отдохнуть?

Лена Фельдт рассказала ей всё. Она бы смогла выдержать любую пытку, но не то, что происходило сейчас с её деймоном. Когда госпожа Коултер узнала всё, что хотела, про местонахождение ведьм и про то, как они охраняли Лиру и Уилла, она сказала:

— А теперь скажи мне вот что. Вы, ведьмы, знаете что-то про Лиру. Я почти добилась ответа от одной из твоих сестёр, но она умерла раньше, чем кончилась пытка. Что ж, тебя никто не спасёт. Расскажи мне правду про мою дочь.

Лена Фельдт выдохнула: «Она станет матерью… она станет жизнью… матерью… она не подчинится… она станет…»

— Назови её! Ты говоришь всё, кроме самого важного! Назови её! — закричала госпожа Коултер.

— Ева! Мать всего! Ева, снова! Мать Ева! — выплеснула Лена Фельдт сквозь всхлипы.

— Ах… — сказала госпожа Коултер.

И она тяжело выдохнула, как если бы ей вдруг стал ясен смысл её жизни.

Ведьма с трудом поняла, что она наделала, и сквозь ужас, что поглощал её, она попыталась закричать: «Что ты с ней сделаешь? Что ты собираешься делать?»

— Разумеется, мне придётся уничтожить её, — сказала госпожа Коултер, — чтобы предотвратить ещё одно Падение… Почему я раньше не поняла? Это было так велико…

Она мягко хлопнула в ладоши, как ребёнок, с широко раскрытыми глазами. Лена Фельдт, хныкая, слышала, как она продолжала: «Ну разумеется. Азраил пойдёт войной на Всевышнего, а затем… Разумеется, разумеется. Как раньше, так и сейчас. И Лира в роли Евы. Но в этот раз она не падёт. Я присмотрю за этим.»

Госпожа Коултер встала, и щёлкнула пальцами Призраку, удерживавшему деймона ведьмы. Маленький деймон остался лежать на камне, а Призрак двинулся к самой ведьме, а затем всё, что Лена Фельдт испытала до этого, было удвоено и утроено и умножено в сотни раз. Она почувствовала отвращение своей души, жуткое болезненное отчаяние, бессмысленную усталость такой силы, что она, казалось умрёт от неё. Её последней осмысленной мыслью было отвращение от жизни: её органы чувств лгали ей. Мир был соткан не из энергии и радости, но из мерзости, предательства, и отчаяния. Жизнь была отвратительна, а смерть ничем не лучше, и во всей вселенной это было первой, последней и единственной истиной.

Так она и стояла, с луком в руке, безразличная, мёртвая в жизни.

Так что Лена Фельдт не увидела и не озаботилась тем, что сделала госпожа Коултер.

Не обращая внимания на седовласого мужчину, лежащего без сознания в парусиновом кресле, и на его деймона, лежавшую в пыли, женщина позвала командира солдат и приказала им приготовиться к ночному маршу в горах.

Затем она подошла к краю озера и позвала Призраков.

Они пришли на её зов, скользя над водой, как колонны тумана. Она подняла свои руки и приказала им забыть, что они привязаны к земле, и один за одним они поднялись в воздух и улетели, несомые ветром, в сторону Лиры, Уилла и остальных ведьм. Но ничего этого Лена Фельдт уже не видела.

После наступления темноты температура резко упала, и Уилл и Лира, доев остатки сухого хлеба, улеглись под нависающей скалой в попытке согреться и отдохнуть.