Чудики с кистью (сборник)

В те дни «шахматиста» обсуждали даже девицы с моего потока, а я не без гордости козырял пред ними дружбой со скандально известным скульптором. Вскорости Кирилл загнал своего Петра за хорошие деньги одному толстосуму, открывшему ресторан в голландском стиле рядом с домиком Петра на набережной. Дела у толстосума сразу пошли в гору. Многие посетители специально шли отобедать в ресторан «Петровский» после прогулок по Петропавловской крепости и домику Петра.

Кирилл в то время обедал в ресторане бесплатно, справлял тут свои дни рождения и встречался с заказчиками… Однако и этой сказке должен был прийти конец, и он пришел: ресторан сгорел, а скульптуру Петра-шахматиста на пожарище почему-то не обнаружили…

Шли годы, Кирилл Даландин прочно сидел на мели. Его нашумевшее творение стали уже забывать. Но как-то вечером в мастерской раздался международный звонок. Звонила Дина – актриса и бывшая подружка Кирилла, выскочившая несколько лет назад за француза:

– Даландин, бери свои работы и приезжай к нам. Одна тетка открывает галерею современного русского искусства в Париже. Мы с моим Николя замолвили за тебя словечко!

– Денег нет, – мрачно ответил скульптор.

– Достань! Тетка, оказывается, про твоего шахматного Петра слышала. Так что ты для нее почти звезда!

Самолет из Петербурга приземлился в аэропорту Шарля де Голля. По-русски проворно выхватив с ленты пузатый чемодан, элегантный Дадандин опередил нерасторопных европейцев и, сияя улыбкой, поплыл в объятия бывшей любовницы, приехавшей в аэропорт вместе с мужем. Крепко пожав безжизненную ладонь Николя, он поинтересовался у Дины:

– Он у тебя по-русски понимает?

Кучерявый француз сладко улыбнулся сквозь очки а-ля Вуди Аллен и изрек:

– Немножка…

Внешне этот Николя напомнил Кириллу откормленную и добела отмытую копию армянина Шагиняна, отчего сразу пришелся ему по душе.

Распорядителем во французской семье была… Дина. Николя лишь зарабатывал деньги да исполнял прихоти красавицы-жены, недавно начавшей сниматься в ролях второго плана на французском телевидении. Жили супруги в центре Парижа на Больших бульварах в светлой просторной и слегка старомодной квартире.

В первый же вечер Даландин попытался перековать мягкого, но слегка непонятного Николя в предельно понятного Шагиняна с помощью двух бутылок водки, привезенных с Родины. Еще не привыкший к особенностям русского характера француз не мог сопротивляться превосходящим силам противника и потому покорился энергичному диктату русского скульптора, на которого взирал опасливо и со смущением, то и дело переводя взор на супругу. Та же, смеясь, лишь разводила руками, предоставляя бывшему любовнику право верховодить:

– Да расслабься ты, француз! – изрек Кирилл, подливая водку в рюмку Николя.

Глубоко за полночь, когда все разбрелись по комнатам и утихомирились, Кирилл достал из чемодана свои бронзовые статуэтки и расставил их на полках стеллажей. Скинув с себя рубашку и распахнув окно с видом на бульвар, закурил и погрузился в созерцание майского ночного города, еще полного суеты, переливов огней и многоголосицы. Шелест серебристых платанов, достающих до третьего этажа, навивал приятную дрему. Скульптор улыбался, ощущая некое духовное родство с Д‘Артаньяном, и жаждал теперь чего-то вроде добровольной капитуляции со стороны Парижа, развратный воздух которого пьянил и звал к свершениям. Наполнив водкой свою вечную спутницу – «рюмку Фаворского», он опрокинул ее в глотку – закрепил впечатление.

Внезапно дверь отворилась – на пороге возникла Дина в едва прикрывавшем бедра прозрачном пеньюаре. Подойдя к Кириллу, она властно выхватила сигарету из его губ и жадно затянулась. Кирилл все понял:

– А как твой на это посмотрит?

– Он не против!

– Странные вы люди, французы… – глубокомысленно заметил Кирилл.

Первая парижская неделя прошла для Даландина на одном дыхании: галереи, выставки, встречи с нужными людьми, разговоры по душам с бывшими соотечественниками. Приняв приглашение ассоциации русских художников в Париже, скульптор Даландин не мешкая вступил в ее ряды.

Всем здесь хотелось знать о современной России – стране больших возможностей, силовиков и неуловимых бандитов. Эмигранты позднего советского периода ревниво выведывали у Кирилла подробности русской современной жизни, чтобы понять, не ошиблись ли они в свое время, делая ноги из России:

– Все шарахаетесь из огня да в полымя? – ехидно вопрошали они.

– Шарахаемся, скучать не приходится! – вещал Кирилл, звеня бокалом шампанского об их бокалы…